Лука Витиелло

22
18
20
22
24
26
28
30

Может, он решит, что я не достоин быть его наследником, если я даже не могу трахнуть свою жену. Я мог бы выйти сейчас и убить каждого гребаного члена Наряда Чикаго без тени раскаяния. Черт, я мог бы сейчас спуститься вниз и перерезать горло моему отцу, и я бы чертовски наслаждался этим.

Конечно, нам все еще нужно было убедиться, что все верят, что я трахнул Арию. Был только один способ сделать это. Я повернулся к своей дрожащей жене и вытащил нож. Мало того, что я отказывал себе в удовольствии погрузиться в ее тугую киску сегодня ночью, но я также собирался истечь кровью для нее.

Эта мысль не пришлась мне по душе, и не потому, что меня волновал порез. Я страдал от гораздо худших травм, но я не мог не чувствовать, что мое действие даст Арии слишком много власти надо мной. Но я знал, что уже принял решение.

Она смотрела на меня с едва скрываемым трепетом и, когда я двинулся к ней, она вздрогнула. Снова. Она ожидала худшего, потому что я был монстром.

Я порезал руку, положил нож на стол, и схватил стакан, чтобы капнуть несколько капель крови. Удивление Арии было бы забавным, если я все еще не злился на себя.

Я направился в ванную и добавил несколько капель воды в кровь, чтобы это выглядело убедительно. Я никогда раньше не был с девственницей. Мои вкусы всегда были склонны к грубым, поэтому опытные девушки казались лучшим выбором, но я был свидетелем нескольких презентаций простыней за эти годы, и я знал, чего ожидают.

Ария не сдвинулась с места, когда я вернулся в спальню и подошел к кровати, где размазал несколько капель розовой жидкости.

Краем глаза я видел, как она осторожно приближается ко мне. Она остановилась в нескольких шагах от меня, надежда смешалась с замешательством на ее красивом лице. Некоторые девушки были уродливыми во время плача. Я никогда не думал, что Ария может выглядеть менее потрясающе.

Глубокий румянец на ее щеках заставил меня возненавидеть себя еще больше за свою слабость. Ее тело могло бы быть подо мной сегодня ночью, но вместо этого я рисовал гребаную картину своей собственной кровью для чертовых фурий моей семьи.

— Что ты делаешь?

— Они хотят крови. Они ее получат.

— Почему вода?

— Кровь не всегда выглядит одинаково.

— А крови достаточно?

О чем рассказывали ей девушки из семьи про первый раз?

— Ты ожидала кровавую баню? Это секс, а не поножовщина.

Она снова прикусила губу, и образ того, как она это делает в муках страсти, проскользнул в мой разум.

— Они не узнают, что это твоя кровь? — тихо спросила она.

Она выглядела чертовски великолепно с этим долбаным румянцем и маленькой, обнадеживающей улыбкой. Я хотел посмотреть, смогу ли я заставить ее прекрасный румянец распространиться по всему ее телу.

Мне нужно выпить. Если я сегодня не трахнусь, то хотя бы напьюсь. Чертова ночь.