Лука Витиелло

— Да, да, конечно. Понятно.

— Я слышал, что братва послала нового пахана (босса) на вашу территорию, — сказал я Фиоре, желая, чтобы тема моей жены была закрыта.

Фиоре кивнул и посмотрел на Данте, который нахмурился.

— Да, Григорий Михайлов. Мы все еще пытаемся узнать о его прошлом. Раньше он работал непосредственно под паханом в Екатеринбурге, а теперь берет все на себя в Чикаго. Непредсказуемый и жестокий. Они называют его Сталиным.

Ария посмотрела на меня, и я ослабил свою хватку на ней. Ей не нужно волноваться об этом. Во всяком случае, девушки бросали на нее нетерпеливые взгляды.

Она быстро отправилась к ним, остановившись рядом с матерью и сестрой.

— Не можешь оторвать глаз от жены? — с усмешкой спросил отец.

Я только холодно улыбнулся. Чем меньше я скажу, тем лучше.

Нина указала на простыни и хихиканье поднялось среди женщин. Только Ария выглядела так, будто хотела провалиться под землю.

Скудери повернулся к нам.

— Должен сказать, что я нахожу вашу традицию кровавых простыней поучительной.

— Может, это традиция, которую ты хотел бы восстановить, когда станешь Капо, — сказал отец Данте, который стоял, засунув руки в карманы, выглядя совершенно безразличным. Его осторожные голубые глаза остановились на моем отце.

— Я предпочитаю ориентироваться на будущее, а не искать традиции прошлого.

— Приятно слышать. — многозначительно сказал Фиоре сыну.

Мой отец посмотрел на меня. Он тоже заметил напряженность между мужчинами Кавалларо. Очевидно, Фиоре был недоволен Данте. Я мог только предположить, что это как-то связано с тем, что Данте до сих пор не женился, хотя его жена умерла много лет назад.

— Что насчёт тебя, Лука? Ты думал об изменении старых традиций, как только станешь Капо? — спросил Данте.

Я ухмыльнулся.

— Фамилья построена на традициях, — сказал я, затем кивнул в сторону отца с притворным уважением. — Я не собираюсь так долго быть Капо. Мой отец силен, и я верю в его лидерство.

Ответная улыбка отца заставила меня захотеть взять свои слова обратно и покончить с ним прямо здесь и сейчас.

Данте кивнул, но в его глазах читался расчет.