Лука Витиелло

Маттео покачал головой, плотно сжав губы.

— Мы должны убить его. — прошептал он. — Ты будешь лучшим Капо. Лучшим из всех.

— Тссс, — прорычал я.

Маттео говорил тихо, но отец был параноиком. Я не удивился бы, если старик спрятал подслушивающее устройство, где-нибудь так, чтобы он мог слышать все, что происходит в его доме. Больше всего на свете мне хотелось убить отца, но Фамилья никогда не согласится на отцеубийство.

Отец появился на лестничной площадке, только в халате. Он даже не потрудился прикрыться, и мне пришлось сдержать гримасу отвращения. Он был весь в крови и все еще с гребенным стояком от того, что сделал с Ниной.

Его холодные глаза остановились на нас с Маттео, а губы растянулись в жуткой доброжелательной улыбке.

— Сыновья, рад вас видеть.

Я знал, что он пытается добиться от нас реакции, чтобы мы отвели взгляд от его отвратительного старого члена. Но мы с Маттео были его сыновьями. Мы видели и делали так много ужасных вещей. Ни за что на свете мы не проявим слабость перед этим ублюдком.

— Вы звали нас. — просто сказал я. Маттео молчал, и это было к лучшему.

Отец посмотрел на моего брата, и я понял, что он осмеливается что-то сказать. Мои мышцы напряглись. У него было по крайней мере шесть охранников в задней части дома. Если Маттео потеряет свое дерьмо, и нам придется убить нашего отца и его людей, это будет отвратительно.

К счастью, Маттео натянуто улыбнулся. Это была поддельная улыбка, но отец этого не знал. Его самодовольная ухмылка стала еще шире.

— Мне нужно обсудить с вами несколько вопросов. Я приму душ и оденусь. Проверьте Нину и посмотрите, дышит ли она еще.

Я коротко кивнул. Удовлетворенный нашим послушанием, отец повернулся и направился в свою спальню.

Маттео встретился со мной взглядом, и выражение его глаз обеспокоило меня.

— Пойдем проверим Нину. — твердо сказал я ему.

Не говоря ни слова, мы поднялись наверх и направились в спальню, где находилась Нина. Отец не делил с ней постель; он обращался к ней только тогда, когда хотел трахаться или когда устраивались светские мероприятия.

Дверь была приоткрыта. Глубоко вздохнув, я открыл ее, надеясь, что мне не придется избавиться от тела и сочинить глупую историю о том, как умерла Нина, чтобы мы могли публично похоронить ее.

Изнутри донеслись тихие всхлипывания. Мой взгляд упал на кровать, где была привязана Нина. Она была вся в синяках, окровавленная и голая.

— Черт, — пробормотал Маттео.

Это был не первый раз, когда отец делал что-то подобное. Я вытащил нож, и Маттео тоже.