Восточный пакт

— Модест Петрович? — обернулся к следующему парню профессор.

«Модест». Интересное имя, на слух вот даже приятное — позволил я про себя поерничать.

— Не верю, — ровным голосом ответил Модест. Выглядел он под стать своему имени — вытянутое лицо, четко очерченные скулы, аристократическая бледность, черные глаза и острый тонкий нос.

— Маленькая ложь ведет к большому недоверию, — философски заметил фон Колер.

— Скорее нет, чем да, — совершенно не смутившись, прокомментировал Модест.

— Эльвира Рафаэловна? — обратился фон Колер к последней из здесь присутствующих. Девушка, несмотря на татарское имя, обладала внешностью настоящей северной валькирии.

— Верю, — просто ответила Эльвира.

Артур Сергеевич. Валерий Евгеньевич, — вновь поочередно оглядел нас фон Колер. — Я не спрашивал вас, верите ли вы в то, что говорят о Боге другие люди. Я спросил, верите ли вы в некую высшую силу, именуемую Богом? Итак, слушаю вас.

— Верю, — со второй попытки ответил я. Еще бы мне не верить — после разговора с незнакомцем, назвавшимся Астеротом.

— Не верю, — едва улыбнулся Валера.

Эффект от внушения фон Колера уже немного спал. Сейчас побледневший парень вместе с румянцем возвращал себе душевное спокойствие и понемногу вновь обретал показательную развязность. Острожную показательную развязность.

— Волею судеб отныне вы все связаны с темными искусствами. Внимание, и уважение — две вещи, которые я от вас просил на моих лекциях. Но есть еще один очень важный момент. Это взаимная откровенность. Не честность, а именно откровенность. Именно поэтому я рассказал всем вам, что каждый пятый одержимый не проживает в разумном состоянии более года после инициации. И именно поэтому у меня сейчас для вас есть еще кое-что, что необходимо рассказать.

Барон обернулся к проекции, которую начали заполнять фотографии юношей и девушек в форме разных учебных заведений. Это были самые разные юные лица, и как я не сразу заметил, с привязкой к появившейся схематической карте мира — география фотографий по всей планете.

— Любой одаренный может приглушить свой источник. Это практикуется по самым разным причинам, о которых мы с вами будем говорить позже. Среди стихийных одаренных элиминирование своего источника и возвращение к статусу обычного человека не несет никаких негативных последствий. Это же, — широким взмахом показал на сонм лиц фон Колер, — все те, кто решил отказаться от изучения темных искусств. И все они погибли не больше чем через девяносто дней после принятого решения.

Как вы видите, география несчастных случаев охватывает весь мир. При этом к каждой смерти применимо выражение «неожиданно умер». Ни одно расследование, проводимое полицией стран Большой Четверки не нашло доказательств того, что смерти наступали в результате умышленного убийства. Судьба. Фатум. Рок, — называйте, как хотите. Автокатастрофы, пожары, несчастные случаи на горнолыжных склонах, самоубийства, гибель на аттракционах и просто глупые случаи смертей.

Вплоть до таких, как…. Хуанита Иглесиас, — обернувшийся к проекции фон Колер показал на одну из фотографий с красивой латиноамериканкой, — в дождь ехала по серпантину, не справилась с управлением, и ее машина упала в горное озеро. Хуанита смогла выбраться из тонущего автомобиля, избежать опасности сошедшего селя, и вышла к небольшой деревне. Там она зашла в церковь помолиться о спасении, и погибла под алтарем, который упал прямо на нее.

Дик Флектор, — показал еще на одну фотографию фон Колер. — Ехал в машине как пассажир. Водитель затормозил перед открытым канализационным люком, не справился с управлением и врезался в столб. На небольшой скорости. Флектор погиб от того, что во время столкновения со столбом ковырялся в носу — сработавшая подушка безопасности вбила ему палец в мозг.

— Какая печальная история, — воскликнул с своего места Валера. Проговорил со всем уважением, поэтому фон Колер не стал как-то пенять вновь рисующемуся гимназисту. Более того, профессор даже сложил руки в молитвенном жесте.

— Amen, — смиренно произнес фон Колер.

— Максимилиан Иванович, почему вы рассказываете об этом сейчас, а не до того, как дали время на обдумывание своей судьбы? — поинтересовалась Эльвира. Голос у нее был необычайно глубокий, под стать внешности девы-воительницы.