А вот эту западню ты не обойдёшь!
— Клеопатра Кашфуллаевна Данизбулбекова, — невозмутимо и без запинки отбарабаниваю ФИО, — тоже семь лет.
Димон втягивает в себя воздух с каким-то хрипом. Гвардейцы, давясь от смеха, отбегают подальше, лейтенант глядит с нарастающим подозрением. Катя тоже удрала и, как вижу, уже лежит на скамейке у дома и вздрагивает всем телом. Молодец, сообразительная девочка.
— Что опять не так?! — Снова вскакиваю со скамейки, переполненный возмущением. — Везде одно и тоже! В детском саду, в школе, везде!!! Не нравится — топайте отсюда!
В моём голосе неподдельное горе человека, которому неудачное имя ломает жизнь и судьбу. В итоге заставляю мрачного лейтенанта записать и это имя. С выдуманным адресом разумеется. Потом сочиняю номер школы, где мы дружно учимся. Как позже выяснилось, школа такая существует, только коррекционная. Грубо говоря, для дебилов. Только когда узнал, расшифровал долгий и задумчивый взгляд полицейского лейтенанта.
Варя-воровка ведёт себя странно. Поначалу смурная, сейчас поблёскивает глазками.
Наконец, с ФИО покончено. Лейтенант приступает к обвинению.
— За что избили Варвару Климову?
— А кто это? — Интересуюсь с максимальной вежливостью.
— Не понял ещё? Вот она!
— Первый раз её вижу, — лицо моё предельно честное.
— Она вас опознала, — холодно говорит полицейский, — только что.
Протягиваю к нему руку.
— Что?
— Протокол опознания покажите.
Даже сейчас он не сдаётся. Упорный. Уважаю. Но у меня ещё много сюрпризов.
Упрямый лейтенант заканчивает всё-таки дописывать протокол. Требуемый мной документ, естественно, не предоставил.
— Подписывайте.
Всё это абсолютно не законно, нацелено только на то, чтобы запугать неопытных деток. Протокол этот он никому не покажет. Кроме нас. Смотрю и про себя начинаю ржать. Опять вскакиваю со скамейки.
— Да что ж такое! Вы все имена переврали! Не «АвтОндил», а «АвтАндил»! А где буква «д» в отчестве?! Переписывайте всё заново! Я такое подписывать не буду!