— Потому что ты с самого начала придумал мне какие-то идиотские прозвища вроде «Блонди» или «крошка Эбс».
— Они не идиотские.
— Идиотские.
Эштон пронзает Рида гневным взглядом и протягивает мне прямоугольную форму для выпечки и уже порезанные баклажаны. Я усмехаюсь и с благодарностью смотрю на своего брата. Лазанья — наше семейное блюдо. И Эштон умеет готовить ее не хуже меня, но всегда прибедняется и говорит, что именно я делаю ее такой вкусной.
Когда я была на очередном чемпионате Европы, мы с братцем и Лизой вместе посетили в Тосканской провинции один ресторанчик, хозяин которого поделился с нами секретами приготовления своей фирменной лазаньи Болоньезе с баклажанами. Так что, все мы частенько коротали вечера за ее приготовлением. Думаю, я могу сделать ее даже с закрытыми глазами, настолько у нас уже все отработано.
— Итак, Эбби, ты надолго в Лос-Анджелесе? — интересуется Рекс, делая глоток пива, пока я чищу чеснок и ставлю сковороду на плиту.
— Пока что на год, а дальше будет видно.
— Так значит, с фигурным катанием покончено?
— Покончено, — тяжело вздыхая, наливаю немного масла на сковороду и опускаю в него половинки долек чеснока. Затем беру фарш и добавляю к чесноку, чтобы обжарить.
— Мне жаль. Говорят, что на льду ты была хороша..
— Горяча. Я говорил, что на льду она была горяча, — влезает в наш разговор Рид, открывающий бутылку пива.
Я поднимаю голову и недовольно смотрю на него. В его небесных глазах веселятся чертики. Неужели он не может держать рот на замке хотя бы сейчас, когда здесь его друг и мой брат?
— Ты же в курсе, что я стою в метре от тебя и все слышу? — сурово произносит Эштон, продолжая при этом опускать листы лазаньи в кастрюлю с кипящей водой.
Рид беззвучно извиняется. Я поворачиваюсь к Рексу и произношу:
— Ближайшие три месяца я буду сниматься в телешоу «Ледяные танцы», так что у тебя еще будет возможность лицезреть меня на льду.
— С удовольст.. — говорит Рекс.
— Рекс не любит фигурное катание, — перебивает его Рид и направляется ко мне. — Тебе помочь с соусом, Эбби? — спрашивает он раздражающе-приторным голосом.
Бесит!
— Продолжишь в том же духе, и я посыплю твой кусок лазаньи ядом.
— Этого не будет, ведь мы уже выяснили, что я тебе нравлюсь, — тихо говорит Рид мне на ухо, наклонившись так близко, что его аромат ветивера и цитруса полностью окутывает меня. На мгновение я закрываю глаза, наслаждаясь этим запахом.