А сейчас на столике лежали письма с отказами, причем не какими-нибудь туманными, неясными, осторожными или уклончивыми, а бесспорно четкими и безжалостными, как те удары, которые матадор наносит на арене «Терсио де Муэрто» прямо в сердце быка.
Хоан поднял чашку поближе к лицу, чтобы насладиться остатками кофейного аромата, и перевел взгляд на прибрежные пальмы, на пеструю толпу отдыхавших на пляже. Прошло еще не очень много времени с тех пор, как Барселона была шокирована терактом на Рамбле, когда безумец в автомобиле врезался в толпу пешеходов, и с того произвола, который учинило правительство на избирательных участках во время плебисцита о независимости Каталонии. Но теперь казалось, что все уже позабыто: множество людей просто радовались жаркому дню. Беззаботные возгласы, разогретая кожа, чувственные взоры. На короткое время город предстал перед ним словно только что родившимся, полным веселья, а он сидел тут, безуспешно пытаясь разглядеть предсказанную гадалкой путеводную звезду.
Расстояние от кафе, где сидел Хоан, до берега моря, где резвились детишки, было заманчиво коротким. Меньше минуты потребовалось бы ему, чтобы пробежать мимо загорающих и кинуться в воду, погрузиться в барашки волн и сделать несколько быстрых последних вдохов. При лихорадочной жизни, протекавшей на пляже, никто не обратил бы внимания на сумасшедшего парня, который в одежде бросился в море. И менее чем через сотню секунд после этого он навсегда расстался бы с жизнью.
Хотя сердце Хоана громко стучало, он вдруг с горечью рассмеялся. Люди, знавшие его, будут в полной растерянности. Чтобы Хоан, эдакая тряпка, был в состоянии покончить жизнь самоубийством? Этот серый бесхребетный журналист, который не мог проявить никаких признаков мужского достоинства и ярко выступить хоть по какому-нибудь спорному вопросу?
Хоан взвесил в руке конверты. Это всего лишь несколько сот граммов дополнительного унижения, добавленного ко всему прочему дерьму, зачем же распускать сопли, он ведь принял решение? Через секунду он объявит бармену, что заплатить не сможет, побежит к берегу, полностью игнорируя протесты за спиной, и осуществит свое намерение.
Хоан напряг мышцы на ногах и уже приготовился, как вдруг двое посетителей в купальных костюмах вскочили так внезапно, что опрокинули барные стулья.
Хоан обернулся. Один пристально смотрел на телеэкран, висевший высоко на стене, а другой, стоя, скользил взглядом по прибрежной панораме.
– Прибавь звук! – крикнул стоявший у телеэкрана.
– Эй, смотри! Да, они здесь, черт возьми, они стоят на берегу, – крикнул другой и показал на собиравшуюся толпу.
Хоан проследил за его взглядом и увидел команду телевизионщиков, которые выстроились перед трехметровой стеной, сооруженной муниципальными властями несколько лет назад. Ее нижняя часть была металлической, наверху – дисплей, на котором светились четыре цифры. Хоану давно был знаком этот текст о количестве неудачливых беженцев, погибших в Средиземном море с начала года.
Отдыхающие в шортах и купальных костюмах, словно притянутые магнитом, обступили кольцом телевизионщиков. Несколько местных юношей выбежали из ресторана и присоединились к толпе, – вероятно, они увидели по телевизору, что на берегу что-то происходит.
Хоан посмотрел на бармена, который машинально вытирал стакан, но все его внимание было поглощено происходящим на телеэкране, который пересекла надпись: «Экстренное сообщение». Хоан поднялся со стула и тихонько отправился в сторону набережной.
Он еще жив – и, как бы то ни было, остается журналистом.
А в аду его придется подождать.
2
Хоан
Не обращая внимания на любителей бега трусцой, скейтбордистов и столпотворение вокруг, телеведущая стояла перед высокой стеной. Было видно, что она осознавала важность происходящего и своей роли в нем. Журналистка встряхнула волосами, облизала губы и поднесла к ним микрофон. Мужчины и выбежавшие молодые люди стояли, восхищенно уставившись на ее грудь. Она привлекала их больше, чем важные новости.
– Мы не знаем точно, сколько человек утонуло при попытке бегства в Европу, которая для этих несчастных была символом рая и свободы, – сказала она. – Но в последние годы таких были многие тысячи, и только за этот год в море утонуло более двух тысяч человек.
Она обернулась к экрану и указала на светящиеся цифры.
– Вот число погибших в Средиземном море с начала года. В прошлом году этот показатель был еще выше, и на следующий год ситуация вряд ли улучшится. Горько, что, несмотря на эти ужасные цифры, весь мир – вы и я – старается не думать об этом, пока погибшие остаются для нас просто статистикой.
ebooksa