– Черт побери, ну конечно, – буркнул Карл. Она думает, он кто? Адольф Эйхман, что ли? – Асад, я искренне сочувствую тебе, – сказал он, и это была правда. – Тебе наверняка было тяжело.
Карл повернулся к Гордону и Розе. Неужели у этой железной женщины в глазах стояли слезы? А Гордон, смотревший на нее с нежностью, был похож на подросшего утенка, который в конце концов забрался под крылышко мамы-утки. Хотя габариты Розы существенно изменились, она все еще была способна расшевелить это анемичное существо, и это было очевидно.
Карл сделал глубокий вдох, потому что следующий вопрос был весьма рискованным.
– Асад, ты должен понять, почему я спрашиваю прямо. Значит ли это, что все, что ты говорил нам о себе, было обманом? Я, конечно, прекрасно знал, что в прошлом у тебя были большие проблемы, о которых ты не хотел рассказывать, что у тебя много тайн. Но твой странный язык, всякие недоразумения, болтовня о Сирии. Что тут правда и вообще кто ты такой?
Асад выпрямился, сидя на стуле.
– Я рад, что ты спрашиваешь меня, Карл, иначе все было бы слишком сложно. Ты должен знать, что я твой друг, надеюсь, что ты – мой, и я никогда не говорил и не делал ничего такого, что могло бы нарушить эту дружбу. Большинство моих языковых недоразумений были вполне простительны, потому что, хотя сегодня я такой же датчанин, как и вы, почти всю свою жизнь я провел там, где не очень много говорят по-датски. У многих двуязычных так бывает, Карл. Но этот язык стал частью меня самого, – сказал он и пропустил пальцы через бороду. – Вы знаете, что случилось с верблюдом, который решил выучить арабский язык и целый день упражнялся, разгуливая среди верблюдов?
Карл удивленно посмотрел на него. Неужели в нем еще сохранились остатки юмора?
– Другие верблюды сочли его ненормальным и стали издеваться над ним, а бедуинам было невыносимо слушать этот ломаный арабский язык, который звучал ужасно. Все закончилось бифштексами.
Он улыбнулся, затем снова стал серьезным.
– Сегодня утром я обещал Розе, что расскажу вам мою историю в тех границах, которые, как мне кажется, сейчас нужны. Она слишком длинная, чтобы излагать ее целиком, но рано или поздно я расскажу вам все.
Карл посмотрел на Асада. Интересно узнать, сколько еще верблюдов будет им упомянуто.
– И Асаду нужна будет наша помощь, чтобы он смог найти Марву, вы согласны? – продолжила Роза.
Она сказала «НАША помощь»? Она вдруг снова стала частью их команды?
– Конечно, Асад, – произнес Гордон, а Карл попытался кивнуть более или менее естественно.
– Если мы вообще хоть чем-нибудь можем помочь, – добавил Карл, рассматривая газетную вырезку. – Это ведь за границей, а там мы не имеем права проводить расследования, верно?
– О-ох, брось ты, Карл, – сказала мама-утка. – Мы можем, черт побери, делать все, что угодно, если это не касается нашей работы. Продолжай, Асад.
Тот кивнул.
– Вам придется быть терпеливыми, потому что рассказ мой будет долгим. – Он сделал глубокий вдох. – Я могу начать с 1985 года. Прошло десять лет после нашего приезда в Данию. Я занимался гимнастикой, достиг хороших результатов. И вот тогда я подружился с Самиром, который был моложе меня на несколько лет. Вы его знаете, он сейчас полицейский. В 1988 году я окончил гимназию с языковым уклоном, потом был призван в армию. Дела мои пошли очень хорошо, и начальство рекомендовало меня в офицерскую школу, но я отказался и вместо этого стал сержантом военной полиции. Там я встретился с Ларсом Бьорном, преподававшим в школе военной полиции в городе Нёрресунбю. Он уговорил меня продолжить карьеру офицера-переводчика, потому что я отлично знал арабский, немецкий, русский и английский языки. Я согласился и окончил школу…
Карл перебил его:
– Хорошо, это, по-видимому, объясняет твое пребывание в Прибалтике. Ты попал туда, когда распался Восточный блок?
ebooksa