– Должно быть, у вас тридцать или сорок тысяч воинов? – спросил «борец» у Брута.
– А ты отгадай, – коротко бросил Марк, и бывший невольник начал подниматься, однако товарищ удержал его легким касанием ладони:
– Какое это теперь имеет значение? Мы заставим римлян бежать, сколько бы их ни было.
Он хитро улыбнулся Юлию.
Цезарь проигнорировал его слова, стараясь запомнить те детали вражеского лагеря, которые мог рассмотреть.
Заметив, что луна немного опустилась, он медленно, чтобы не встревожить незнакомцев, встал и произнес:
– Нам пора возвращаться.
К Юлию вернулось напряжение, которое сковывало движения натруженных мускулов.
– Да, полагаю, всем нам пора, – согласился обладатель кинжала, проворно поднимаясь на ноги.
Он был заметно выше их всех и двигался с ловкостью, которая выдавала настоящего воина. В движениях Брута она тоже была заметна, и, быть может, именно это заставило мятежника с фигурой борца постоянно держаться настороже.
– Что ж. Получилось довольно занятно. Надеюсь, мы с тобой не встретимся завтра, – произнес Юлий.
– А я надеюсь, что мы встретимся, – обратился Брут к «борцу», но тот лишь презрительно фыркнул.
Второй бунтовщик потянулся и крякнул. Потом хлопнул Юлия по плечу и улыбнулся:
– Все в руках богов, парни. Думаю, мы с другом спустимся первыми. Кто знает, что вы там решите насчет нашего маленького перемирия, когда в руках у вас снова окажутся мечи… Спускайтесь тем же путем, которым взбирались, а к тому времени, как вы достигнете земли, нас и след простынет.
Двое мятежников с небрежной легкостью полезли вниз и тут же скрылись из глаз.
Брут облегченно вздохнул:
– Я уже решил, нам конец…
– Я тоже. Как думаешь, это был Спартак?
– Вероятно. Когда я стану об этом рассказывать, он точно будет им.
Брут захохотал, освобождаясь от напряжения, вызванного встречей.