– Прямо – может быть. – А косвенно… На его совести, по крайней мере, две жизни – Протасова и моего брата.
– С вашим братом произошел несчастный случай. А Протасов сделал свой выбор сам. Сотников разорил не его одного, но другие-то не стали стреляться. И потом, – Евгений Павлович заговорил немного спокойней и мягче, – не нужно все так огрублять, подводить под схему. Все гораздо сложнее, чем нам кажется. Программа жизни программой жизни, но ведь возможно вмешательство разнообразных сил…
– Вы еще сюда дьявола приплетите! – закричал я, рассвирепев.
Если бы не Полина, мы бы, наверное, разругались в пух и прах.
– Евгений Павлович, – проговорила она, и тут я увидел, что у нее в руке мой телефон. Вернее, не мой, а Бориса. Я и не заметил, когда она вытащила его из моего кармана. – Вы не могли бы взглянуть на одну фотографию?
Я взял у Полины телефон, слегка пожав ее руку, благодаря за то, что вспомнила о самом главном, а еще за то, что не дала нашей ссоре разгореться, подошел к Мишарину, открыл фото Стаса и протянул аппарат ему. Он лишь бросил на снимок беглый взгляд и тут же, словно испугавшись, поспешно вернул телефон.
– Я уже это видел, – с явной неохотой произнес он. – И вам говорил об этом. Эту фотографию мне показывал Борис.
– Да, но это было до того, как вы прочитали дневник Сотникова. Сейчас вы можете это объяснить?
– Не могу и сейчас. – Он нервным движением схватил трость и стал постукивать ею по полу. – Так называемое путешествие в будущее собственной жизни не предполагает физического перемещения. Все происходит исключительно в голове.
Собственно, разговор был окончен. Посидев для приличия минут пять, Евгений Павлович ушел.
И тут вступила Полина. Не дав моим мыслям набрать мучительный ход, она с заранее продуманной непосредственностью весело проговорила:
– А у меня для тебя сюрприз!
Выдвинув ящик стола, Полина достала какую-то небольшую коробочку.
– Вот! – она протянула ее мне. – Я купила тебе смартфон. Надеюсь, с батареей у него все в порядке.
До вечера я возился с новой игрушкой, стараясь ни о чем больше не думать. Удивительно, как это Полина так точно все рассчитала, ведь никто же не предполагал, что Евгений Павлович придет именно сегодня. И уж тем более невозможно было узнать, с чем он придет, о чем расскажет. Или никто не знал, не предполагал, а Полина и предполагала и знала? Потому что…
Эта мысль была лишней, и я ее поскорее прогнал, занявшись камерой смартфона. Диафрагма, фокусное расстояние, резкость, контрастность – все было на самом высоком уровне. Я навел камеру на Полину, сидящую в кресле у окна с плеером, и сфотографировал.
Снимок получился удивительно удачным. Я сбросил его на компьютер и долго любовался, то увеличивая, чтобы рассмотреть мельчайшие детали, то уменьшая, чтобы, так сказать, бросить взгляд со стороны. Когда-то, совсем недавно, я уже производил похожие действия, но изо всех сил старался не думать об этом, не вспоминать, гнал опасные ассоциации. Но вдруг рука – не я, а моя рука! – сделала неверный ход. Вместо Полины с плеером у окна на экране появился Стас в строгом костюме, с кейсом в руке – и все было испорчено. Все опасные мысли, которые я с таким трудом сдерживал, выскочили из загона и понеслись, понеслись… Остановить их уже было невозможно.
Полина почувствовала, что что-то произошло. Выключила плеер, подошла ко мне и обняла за плечи.
– Этот костюм, – отстраненным голосом сказал я, стискивая в руке мышку, перенося на нее всю свою боль, – с ним что-то не так. Не могу понять. То ли старомодный покрой, то ли еще что-то. И кейс. Да, все это устарело, сейчас такого не носят.
Полина крепче сжала мои плечи, но ничего не ответила. И тут я сказал то, что не должен был говорить ни в коем случае, но хотел сказать больше всего на свете, потому что… Потому что это была фраза из моих фантазий, а за ней следовал звонок в дверь и…
ebooksa