Грешник

— Боже, почему мы не сделали этого раньше?

Я прикусываю губу, пытаясь скрыть свои стоны, но, когда он начинает действовать жестче, это становится еще труднее. Когда мой оргазм неожиданно наступает, я кричу. Рука Грейсона поднимается, чтобы закрыть мой рот и заглушить звук, когда он кончает, опорожняя себя в презерватив. Он обнимает меня на минуту и дает себе время расслабиться, прежде чем вытащить и осторожно поставить меня обратно на землю.

Я натягиваю трусики и надеваю их. — Ты имеешь в виду, что это не могло подождать еще пару часов?

Он ухмыляется. — Ты жалуешься?

— Ни капельки.

Когда я собираюсь уходить, он хватает меня за руку. Я в замешательстве поворачиваюсь к нему лицом, когда он притягивает меня к себе. Нежно коснувшись моей щеки, он прижимается своими губами к моим в мягком, невинном поцелуе. Это первый раз, когда он поцеловал меня первым, не намереваясь идти дальше, и мое сердце заикается из-за этого.

— Для чего это было?

Он пожимает плечами и отпускает меня, отступая назад. — Просто очень хотел тебя поцеловать. А теперь иди, увидимся в классе.

***

Остаток дня мой разум затуманен мыслями о Грейсоне. С тех самых выходных, которые мы провели одни в его доме, между нами все изменилось. Все еще бывают моменты, когда я вижу, как в его глазах сгущается тьма — когда он смотрит на меня так, словно я перевоплотилась в сатану, — но их немного, и они далеко друг от друга.

Несмотря на то, насколько мы сблизились в последнее время, он всегда давал мне понять, что мы просто дурачимся. Первые пару раз было больно, но в конце концов я к этому притерпелась. Эта часть наших отношений никогда не прерывалась, но сегодня, после того, как он поцеловал меня перед тем, как я вышла из уборной, я не могу не надеяться, что, возможно, он начинает приходить в себя.

Я бы солгала, если бы сказала, что у меня не возникло чувств к Грейсону. Сильные чувства. Такие, которые не дают тебе спать по ночам. Это заставляет вас хотеть вырвать свое сердце прямо из груди и бросить его к их ногам. Я никогда не позволяла себе признавать их, опасаясь, что боль неразделенной любви может разорвать меня в клочья, но они есть — кипят под поверхностью и угрожают вырваться на свободу.

***

Я выбегаю из дома, хлопнув за собой дверью. Я лучше подожду на крыльце на холоде, чем еще минуту буду иметь дело со своим пьяным отцом. С той секунды, как я сегодня пришла домой, он приставал ко мне, от того, что просил у меня денег, до обвинения в краже его наркотиков. Я не могу с ним справиться. К счастью, сегодня вечером я иду на вечеринку, а затем проведу ночь у Грейсона.

Как будто моя ночь не могла стать еще более неприятной, я прокручиваю свой телефон, когда до моих ушей доносится раздражающий голос.

— У тебя уже есть мои деньги? — Спрашивает Трей.

Я закатываю глаза и поворачиваюсь к нему лицом. — Когда ты собираешься вбить это себе в голову? У меня нет денег, и Грейсон чертовски уверен, что не собирается их тебе давать. Я не знаю, что еще я могу сказать, чтобы ты понял.

— Ну, тебе лучше начать давать мне что-нибудь или раздвигать ноги, потому что в противном случае у меня нет причин не рассказывать всем, что твое богатство на самом деле замаскированное тряпье.

Пресытившись, я решаю разоблачить его блеф. — Знаешь, что? Отлично. Иди и расскажи всем. Кричи об этом с чертовых крыш, мне все равно. Посмотрим, как это отразится на тебе. — Я встаю и смотрю ему в лицо. — Никто тебе не поверит. Особенно, когда я скажу им, что ты просто озлобленный маленький второкурсник, который не смог принять "нет" в качестве ответа.

Как раз вовремя подъезжает Грейсон с Делейни на заднем сиденье. Я протискиваюсь мимо Трея, направляясь к машине. Как только я вхожу, Грей свирепо смотрит на Трея, выглядя так, словно готов разорвать его на части.