— Всё это очень хитро, — проговорил Урвич, — но согласитесь, что нельзя сказать, чтобы это было честно. И такие чисто мошеннические уловки недостойны власти.
— Только не английской, — перебил Дьедонне. — Английские власти не имеют обыкновения разбирать средств, когда им это нужно. Будь то маленькое дело, как ваше, или большое, вроде уничтожения кого-нибудь из враждебных англичанам политических деятелей в чужой стране. Они смотрят так, что убивают же на войне тысячи людей, так отчего же не покончить с одним, если он мешает английским интересам в политике. Политика — та же война!
Хорошо было рассуждать Дьедонне, но Урвич чувствовал себя очень скверно. Хотя он и не был виноват, как говорил, в том, что письмо индийца попало в руки англичан, но всё-таки это было ему более чем неприятно. В особенности потому, что он так определённо обещал передать письмо только из рук в руки адресату.
Он опустил голову и закрыл лицо руками.
— Что с вами? — спросил Дьедонне.
— Как что со мною! — ответил Урвич. — Больнее всего мне в этой истории, что порученное мне письмо попало именно туда, куда оно не должно было попадать!
— Нет, оно попало именно туда, куда следует! — произнёс спокойно Дьедонне.
— Вы находите, что английской полиции следовало захватить это письмо?
Дьедонне улыбнулся и покачал головой:
— Она не захватила его.
— Как так? Вы же сами говорите, что меня ограбили переодетые агенты, а я знаю наверное, что они вытащили у меня портсигар, платок, пять долларов и конверт!
— Но в этом конверте, — понизив голос, сказал Дьедонне, пригибаясь к Урвичу, — не было письма! Конверт вы пришпилили кнопками к стене своей каюты. По дороге от Коломбо сюда, в то время, как вы спали, конверт этот был снят, письмо вынуто, вместо него был вложен чистый лист бумаги, и господа англичане, ограбившие вас, захватили только этот чистый лист, а подлинное письмо было отправлено по адресу и было передано в руки, кому следовало.
— Кто же всё это сделал?
— Я! — сказал Дьедонне.
— Как же вы осмелились?.. — начал было Урвич.
— Но иначе английская полиция узнала бы то, что ей не следует знать!
— Так вы предвидели, что должно было случиться со мной?
— Нет, лгать не хочу, — заявил откровенно Дьедонне. — Письмо я взял совсем с другою целью и хотел обратно положить его на место, но, к счастью, не успел сделать этого: оно вышло к лучшему!
— Какая же это цель? — спросил Урвич.
— Об этом я не стану вам рассказывать. Это до некоторой степени моя тайна, тем более, что мне нужно ещё поговорить с вами о деле, которое, может быть, серьёзно заинтересует вас.