Он вскочил; в это время дым пыхнул целым клубом, и Урвич услыхал отчаянный, испуганный крик.
Не соображая того, что он делает, Урвич кинулся к двери, из неё обдало его жаром.
Там внутри деревянная обшивка и занавеси, и ковёр были в огне, но Урвич ясно слышал, что крик был именно оттуда, и кинулся в огонь, жмурясь и затаив дыхание от едкого дыма.
На вахтенном мостике свистели тревогу, ударили в колокол.
Урвич, не чувствуя ничего, пробежал через объятую пламенем каюту в другую, находившуюся за ней.
Там лежала на полу закутанная шалью дочь князя.
Урвич быстро огляделся, и одного мгновения достаточно ему было, чтоб убедиться, что ни люка наверху, ни другого выхода, как через горевшую каюту, не было.
Большая ваза стеклянного аквариума стояла в углу с золотыми рыбками, а может быть, не золотыми, а ещё более дорогими и ценными, Урвич не разбирал; он схватил аквариум, облил из него закутанную девушку, остальную воду вылил на себя и, схватив на руки дочь князя, пронёс её через огонь и выскочил на палубу, где тревога подняла уже всех на ноги.
Урвича с его ношей встретила струя воды; никто не знал, что дочь князя была за горевшей каютой, и никто не видал, как вбежал туда Урвич.
Струя пришлась как раз вовремя, обдав его с головы до ног.
Урвич тяжело дышал, жадно вбирая в себя воздух.
Ещё миг — он не выдержал бы и задохся бы от дыма, и теперь голова его кружилась, и в виски стучало, сильно билось сердце.
Дочь князя, благодаря тому, что она была закутана в шаль, которую Урвич, не потеряв присутствия духа, смочил водой, была цела и невредима и лежала только в обмороке.
Её взяли из рук Урвича, и доктор хлопотал возле неё.
Прибежал князь. Уверившись, что дочь в безопасности, он стал распоряжаться тушением пожара.
Когда Урвич отдышался и опомнился, оказалось, что платье его во многих местах затлелось, и кое-где он получил ожоги, впрочем, несерьёзные, благодаря тому, что его окатили из брандспойта сейчас же, как он выскочил из огня.
Его поздравляли и называли подвигом то, что он сделал.
Он, очень довольный, и сам был рад, что отделался так легко и вместе с тем спас девушку от опасности, серьёзность которой понял только уже теперь, когда всё миновало.
Князь подошёл к нему, жал ему руки и благодарил.
Княжна Марианна очнулась довольно скоро, и Урвич увидел её уже не закутанную в шаль.