— Сережа! Какой у тебя рост?
— Был всегда сто шестьдесят семь, а сейчас не знаю.
— Будем надеяться, что такой и остался. А какой у тебя вес?
— Приблизительно килограммов пятьдесят восемь — шестьдесят.
— Везет нам! Ты сейчас для нас самый подходящий помощник, — пошутил Пешехонов и уже серьезно попросил:
— Возьмись за петлю, повисни на ней и подергайся.
Когда Сережа проделал это, Пешехонов подтянул веревку к себе и стал рассматривать то место, которым она только что лежала на ступеньке.
Фалин тоже внимательно осмотрел это место, но кроме маленького зеленого пятнышка на ней ничего не обнаружил.
— Итак, товарищ следователь, какой вывод можно сделать из этого эксперимента?
Фалин как будто ждал этого вопроса.
— Если эта веревка была чистая, то испачкаться краской только под тяжестью тела Громовой она не могла. А как это все же могло произойти я, если разрешите, покажу, продолжив эксперимент.
Пешехонов улыбнулся и кивнул, разрешая. А Фалин перебросил тот же конец веревки через седьмую ступеньку и отпустил петлю до самой земли.
— Сережа! Не в службу, а в дружбу помоги и мне. Ты только продень эту петлю себе под мышки и ложись на пол, а я тебя подниму, как на блоке.
Когда шофер лег на землю, Фалин ухватился за веревку и стал с силой тянуть ее на себя, но при всем старании приподнять Сережу с пола не мог.
— Что, тяжело одному? Помочь? — спросил Пешехонов.
Он подошел к Фалину и, ухватившись за веревку, стал вместе с ним тянуть ее.
Медленно, с трудом они приподнимали с земли Сережу и неотрывно смотрели, как туго натянутая веревка, скользя по ступеньке, стирает с нее слои краски и местами окрашивается сама.
— Хватит, — скомандовал Пешехонов, когда Сережу подняли на весь рост. — Отвяжите!
Взяв в руки оба конца веревки, Пешехонов и Фалин внимательно осмотрели ее: обе части веревки теперь были окрашены почти одинаково.
— Неужели эту женщину вот таким способом кто-то задушил? — Задав этот вопрос, Сережа как от озноба передернул плечами и вопросительно перевел взгляд с Фалина на Пешехонова.