Почти двухнедельное пребывание в Москве (хорошая гостиница, организованное питание, пребывание на выставке, посещение театров и музеев) подействовало успокаивающе на взбудораженные нервы Эглита. Он стал общителен, вступал в разговоры с экскурсантами-земляками. И возвращаясь к себе домой, доро́гой в вагоне почти не спал. Он лежал на верхней полке купе и под мерный стук колес день за днем восстанавливал в своей памяти время, проведенное в Москве.
Ему, выросшему в буржуазном государстве, где каждый за себя, где за все получаемое нужно платить, где лишь деньги источник жизни и благополучия, было трудно понять: почему сейчас, когда страна еще восстанавливает разрушенное войной хозяйство, медицинская помощь и образование — бесплатные, квартирная плата в государственных домах до смешного маленькая. А их группа из сорока пяти человек в течение двенадцати дней была на полном государственном обеспечении. И это никак не отразится на их очередном отпуске и зарплате.
Генрих вспомнил, что, работая на отцовском заводе, он да и все остальные знали, что за каждый не отработанный день старый Эглит или вычтет из зарплаты, или и без того короткий отпуск сократит.
«Нет, вылетят эти русские со своей системой в трубу», — сделал вывод Эглит...
Сойдя с попутной машины и подходя к дому, Эглит увидел хозяйку и Лию. Они сидели на скамейке у калитки и о чем-то оживленно разговаривали.
— Добрый вечер, — приветствовал он их.
— Добрый вечер. С приездом! — ответила хозяйка.
— Не скучали без меня? — пошутил, улыбаясь, Эглит.
Хозяйка даже несколько удивилась и шуткам, и улыбке Генриха: за все время, пока он жил в ее доме, это было впервые.
— Да нет. Не скучали, вдвоем было не скучно. Присаживайтесь, отдыхайте, — предложила она, явно не рассчитывая на согласие квартиранта.
Но он, поставив чемоданчик на землю, сел на скамейку.
— Как идет ремонт ваших апартаментов? — с улыбкой спросил Эглит девушку.
За нее быстро ответила хозяйка:
— Еще ремонтируют. Да я ее до возвращения Кости никуда не отпущу. Мне с ней хорошо.
— Да. Мне здесь с тетей Анной было очень приятно, — подтвердила Лия.
— Тогда не буду мешать вашему общению. Вы меня извините. Пойду к себе, наведу там порядок, проветрю комнату.
Ему нравилась эта комната, где было все самое необходимое. Он открыл рамы окна, выходящего в садик, от которого тропка через поляну вела прямо к берегу реки.
Прежде всего взял с полки книгу, нашел нужную страницу и, лишь бегло взглянув, вполголоса произнес:
— Все правильно, передача будет в воскресенье. Ровно в четырнадцать тридцать...
Воскресным утром Генрих собрался на реку искупаться и пригласил хозяйку и Лию. Анна, глядя то на Лию, то на постояльца, дала согласие, подумав при этом: «Что это с ним? Совсем не такой: Москва повлияла или Лия понравилась?» Согласилась пойти и Лия. С реки вернулись лишь к обеду.
ebooksa