Если в старой команде моё лидерство в течение года практически не подвергалось сомнению, а после турслёта стало непререкаемым, то с новенькими пришлось повозится. А с одним наглым двенадцатилеткой даже подраться.
На драку это особо и не походило, мальчишка был крупнее меня и видимо имел представления о спортивной борьбе, поэтому кидался на меня в попытках обнять, завалить и забороть. Мне хватило всего нескольких ударов по конечностям и в корпус, чтобы вывести его из этого боя. Естественно, что после своего поражения он оставаться в секции не пожелал, чему я был искренне рад.
Неожиданно для меня к нам записалась и Сидорова. Которая довольно быстро нашла общий язык с остальной командой и наверстала отставание в технической подготовке. Я в общем не имел ничего против, у Оли был свой велосипед «Салют», и мы ездили на занятия вместе.
Мои поползновения в привнесении в этот мир ноу-хау с оконными сетками потерпели полное фиаско. Ну, не совсем полное. На свои окна и окно соседа, я с грехом пополам сетки установил.
Бабуля восприняла мою задумку с радостью, так как ей не надо было теперь крепить марлю канцелярскими кнопками к раме. Кнопки не давали раме плотно закрываться, что приводило к заливам воды во время дождей и страху перед грабителями. Которых она постоянно боялась и даже имела идею фикс — установить решетки на окна. Но в этом её останавливали цены на изготовление и установку, и мои аргументы, что от тротуара до наших окон, целых четыре метра высоты.
Эпопея с сетками вышла почти эпопейная. Сначала всё упиралось только в отсутствие большой лестницы. Но этот вопрос мы с Жмуром решили быстро, позаимствовав лестницу с ближайшей стройки. Мы потом честно вернули её обратно. Перекинули через забор, на стройку.
Следом возникла проблема с мелкими шурупами к Z-креплениям. Нашли и их. Затем у меня не хватило сил вручную их закручивать в деревянную раму. И я стал подумывать где приобрести ручную электродрель и кого просить припаять крестообразную отвертку к сменному кулачку.
Все эти идеи с переделкой дрели в шуруповерт полезли в мою голову явно от перегрева. Еще немного подумав, я просто стал пробивать в раме канал гвоздём, а потом в него спокойно вручную вкручивал шуруп.
Мои манипуляции с окнами почему-то никого не заинтересовали и массового спроса на сетки естественно не возникло. Все заготовленные детали я затем тратил только на ремонт наших окон и на редкие установки, подругам бабули.
Мучился я, мучился, с сетками. Поставил. А тут, как назло, попался мужичок с соседней стройки. Ходил и всем тайком предлагал шуруповёрт за пятёрку. Видимо выпить очень хотелось. Соседи нос воротили от непонятного агрегата, не дрель — а хрень какая-то. Я же купил, не забыв проверить на работоспособность. Пусть лежит, пригодится.
Братьям Лубенцам и Сидоровой я на окна так ничего и не поставил. Их предки отказались от идеи дырявить рамы. Ну и слава великому Марксу. А то устанавливать на балконе второго этаже у Сидоровой — это одно, а на пятом этаже Лубенцов — уже как-то стрёмно.
Вместо сеток я им сваял из водопроводных труб по прикольному светильнику в форме человечка. И неожиданно для меня, на подобные светильники нашелся спрос. И мне стабильно заказывали две, три штуки в месяц. Чаще всего на подарки. Я даже нарисовал эскизы разных прикольных ламп и составил настоящий каталог, из которого люди и выбирали. В зависимости от количества материала светильники стоили от пяти до двадцати рублей.
Особой популярностью пользовались двойные прикроватные светильники в виде подсвечников из водопроводных труб с выключателем-вентелем, установленным на реостат. Бабуле мои осветительные приборы не нравились, и из подобных у нас дома была только одна лампа в моей комнате. Что не мешало бабушке заказывать мне их в качестве подарков на дни рождения её друзей и подружек.
В первый раз, прося меня сделать подарок, даже попыталась расплатиться. Но, уже зная её характер, я пресёк это действо, немного подкорректировав его:
— Вот, ба, — я поставил перед ней пустую полулитровую банку с пластиковой крышкой.
— Это чего такое? — она подозрительно на меня покосилась и на всякий случай отодвинулась.
— Копилка. Будешь туда класть деньги за подарки. Накопится, куплю себе магнитофон.
— Ну ты и шельмец, — восхитилась моей хитростью бабуля, видимо ожидая что я и вовсе откажусь от вознаграждения. — Весь в деда.
Но больше пятёрки за изготовленный подарок в банку не клала. Но и так прогресс на лицо, за лето скопилось двадцать пять рублей. Так, потихоньку, может я её и приручу, что я не просто «шельмец», «вахлак», «фулюган» и «dummkopf»[86].
С разговорным немецким у нас с ней вполне хорошо. По субботам и воскресеньям мы общаемся исключительно на нём. И мой, как она думает — языковой прогресс, полностью записывает на свой педагогический талант. Ну, а я не против.