Нам все равно, если вы обиделись!,

Кот открывает сонные глаза, видит, что у меня нет еды для него и снова закрывает их. Я смотрю на бутылку джина на полке шкафа с напитками и встаю, чтобы налить себе тройную порцию с тоником. Я выпиваю его в два глотка, наливаю еще, потом еще, пока бутылка не пустеет наполовину.

Мое кимоно задралось выше бедер, и я смотрю вниз на свою промежность. Меня встречает знакомый вид огромной выпуклости в моих кружевных трусиках. Мой пенис огромен и выглядит не по-женски. Стягивание не помогает. Это только создает впечатление, что у меня тяжелый случай геморроя. Я вытаскиваю свой член и смотрю на него. Он пушистый, мясистый и пересечен толстыми шрамами лососевого цвета. Когда я расстраиваюсь, я всегда срываю злость на члене.

- Я тебя ненавижу Колин!

Член тупо смотрит на меня. Пиписька вытянулась в длинную трубочку, безразличную к моей злости.

- Я никогда не просила иметь тебя! Ты просто вырос, а не должен был!

Я крепко сжимаю его. Его головка набухает и окрашивается в ярко-фиолетовый цвет. Это больно, но и приятно. Я иду на кухню, все еще сжимая Колина и роюсь в ящиках в поисках ножниц, которыми я разделываю мясо и птицу. Я падаю обратно на диван, зажав ножницы, бутылку джина и хмуро смотрю на член, который уже онемел.

- Почему ты не можешь просто отъебаться, Колин?

Дырка на головке члена уставилась на меня, как великое Око Саурона.

- Перестань смотреть так на меня. Хватит меня осуждать! - я ввожу кончик ножниц в отверстие уретры. - Во всем виноват ты!

Я погружаю лезвия ножниц глубже, пока кровь не вытекает из отверстия и не стекает по венозному стволу на мою ногу. Сука, как же больно. Обычно этого достаточно, но сегодня это не помогает.

Разочарованная, я яростно трясу Колина, затем бью его по головке, пока она не начинает пульсировать и не распухает. Я снова и снова провожу ножницами по нежной, пурпурной плоти. Я все еще не чувствую ничего, кроме боли и страдания.

- Пошел ты, Колин! - кричу я в гневе.

Я раскрываю ножницы шире и прижимаю лезвия к основанию своего члена.

- Я должна отрезать тебя, грязный червяк! Тогда я смогу получить пизду, которую заслуживаю!

Я делаю еще один глоток джина прямо из бутылки и защелкиваю ножницы. Жгучая вспышка боли пронзает меня от паха до пальцев ног. Я смотрю вниз на Колина. Он беззаботно лежит на лобковых волосах. Моя промежность теплая и влажная, а нос улавливает сильный запах аммиака. Я тыкаю Колина ножницами. Он скатывается с копны волос и свисает с края дивана, подвешенный в воздухе на нескольких ниточках плоти.

- Боже мой, что я наделала? - xнычу я.

Я не могу оставить его висеть там, как пойманную рыбу. Раз уж я зашла так далеко, придется довести дело до конца. Сделав еще один большой глоток из бутылки, я отрезаю всю плоть между ног, пока там не остается кровавое месиво из обвисшей кожи. Сжав пальцы, я отрезала яички от паха, и Колина, все еще связанного с ними. Куча сырого мяса падает на пол. Колин и его мешок с яйцами лежат между моих ног.

Мое сердце агрессивно колотится в груди, а обрубок члена выбрасывает кровь на несколько дюймов в воздух. Сильное жжение пробегает по моим дрожащим бедрам, но меня не так волнует боль, как крова потеря. Почему её так много? У Колина даже не было стояка.

- Черт, что же мне делать?

Я поднимаюсь. Кровь забрызгивает красивый белый халат и мистера Вигглбутта. Он шипит и выбегает из комнаты, оставляя на ковре багровые отпечатки лап. Я прижимаю подушку к пульсирующей культе, чтобы остановить поток, но кровь продолжает литься и просачиваться сквозь подушку на ковер. Если я не остановлю кровотечение в ближайшие пару минут, я сдохну.