— Что ж вы, даёте приказ тысячам своих бойцов сдаться?! Тех, кто поверил в вас, и тех, кто всю жизнь сражался за вас? Тех, кого без вас предадут суду?
— Да, — оборонил Морай и хлопнул дверью, удалившись к себе.
Ему никого было не нужно. Он вышел на балкон с видом на задний двор, оперся о перила и скрестил лодыжки. Холодный горный ветер щекотал покрытое шрамами лицо. На воздухе дышалось легче, и россыпь сияющих звёзд впервые привлекла взор маргота.
«Как красиво», — подумал он почему-то.
В тот день, когда его забыли у горных озёр, и он бродил один, он тоже смотрел на звёзды. Ему было шесть лет. Его с лёгкостью мог отыскать и сожрать горный ирбис. А может, стая горбатых гьеналов.
Но никто не тронул его, а он и не знал, какая опасность ему грозила. Он беспечно созерцал небо и представлял себя там.
«С тобой, Скара, я обрёл жизнь, а без тебя её не было. И не будет».
Имели ли смысл эти звёзды теперь, когда к ним нельзя подняться? Может быть. А может быть и нет.
«Может, я и правда слабак, что не способен жить дальше без него», — вяло подумал Морай. — «Может, я должен превозмочь это. Но мне не для чего. Вот и всё».
Скрипнула дверь. Даже не оборачиваясь, он знал, что пришла она — его Чёрная Эйра. Она приблизилась и остановилась рядом.
Он повернулся к ней и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.
— Какие яркие звёзды, — прошептала жрица и тоже оперлась о перила. — Разгал раскинулся небесной рекой во всей своей красе — вечный ночной дракон. И такой волнующий холод. В этой тьме величие смерти бесконечно.
— Да, — негромко оборонил Морай. И положил голову ей на плечо.
Она стала гладить его по волосам, ничего не говоря.
Молчание разлилось по Долине Смерти. Стрекотали кузнечики. Изредка им вторил хриплый вой гьеналов. Чёрный ворон Краль реял неподалёку, но даже его бранная глотка сегодня не исторгала ничего нового.
Было так тихо и так спокойно. Конец настал.
Морай дрогнул и потёрся щекой о плечо жрицы. И прошептал:
— Скажи, Эйра… что есть в этом мире, ради чего можно было бы остаться?
— Ничего, Морай, — изрекла она. — Всё временно и бренно. То, ради чего ты есть, ты придумываешь себе сам. Или придумывают за тебя. Но в действительности не нужно ничего. И бессмысленно всё.
— Хм, — тихонько хмыкнул маргот и притянул её к себе. Обнял, зарылся носом в чёрные волосы. Она тоже обвила руками его шею. Покачиваясь, словно в танце, которого никто из них не знал, они стояли на ветру и слушали музыку ночи.
ebooksa