Теперь её сердце рвалось бы из-за Морая, но она не могла попросить Морая.
Тогда в груди громыхнуло, и она произнесла:
— Милостивый Схаал… оставь Скару. Прошу.
Величественного, мудрого, несравненного зверя — который полжизни промучился болью минувших ран ради своей любви.
— Он… — дрогнув, добавила Эйра, — …заслужил жизнь. Я ведаю, то воля богов, что драконы отправляются на восток. Но ты велик, мой тёмный супруг. Сделай так, как желается тебе; лишь позволь ему остаться, чтобы он и дальше мог охотиться и парить, озарять небеса криком и созерцать рассветы.
«Так я буду знать, что хоть какая-то часть Морая осталась на свете. И как бы ни была ужасна его судьба после смерти, его возлюбленный дракон будет жить; и я буду любить его тоже. Любить здесь, ведь там, за чертой, они никогда не смогут быть вместе».
Несколько минут девушка слушала тишину. Шепотки и гул исчезли. Так, словно она оглохла. Но Эйра терпеливо молчала, пока не прозвучал ответ.
Пламя иссякает в мире. Не может его быть больше. Только меньше.
«Он не принял мою просьбу», — поняла она и смиренно склонила голову. — «Драконы должны уйти».
Однако ты моя возлюбленная невеста, — беззвучные слова перебили её мысли. — И любовью твоей жертва твоя сильна. Оставь это пламя мне — мои персты погасят его, но возвратят жизнь.
Лишь помни, нить должна быть разорвана.
Прикоснувшись к ней в последний раз, мрак рассеялся. Грот опустел. Гудевшая доселе темнота оставила после себя лишь череп козла. Без нижней челюсти и без части затылка; череп был словно маска, что носили когда-то высшие жрецы Схаала.
В те времена, когда их ещё не смели равнять с одними лишь бедняками. Когда-то, когда они владели колдовством плоти и крови; стращали даже королей. Когда Жнец и его Шакаль ходили по стылым предгорьям.
Эйра содрогнулась от восторга и взяла череп в обе руки. Её мутило; но, расплываясь перед глазами, её новая регалия дарила ей счастье пуще диатрийской короны. Она подняла взгляд и упёрлась им в матовую чешую Скары.
Она была здесь, в гроте, на костях, у тела мёртвого дракона. Она чувствовала, что Рогатый Бог удерживает его.
Теперь оставалось лишь добиться того, чтобы Морай ушёл за черту. Тогда Схаал взмахнул бы длинным рукавом — и душа возвратилась бы в дракона.
Дракона без пламени.
Мурашки побежали по коже. О чём она попросила? Зачем? Опущенные веки Скары страшили её и манили. Она не могла забыть великолепия полёта и величайшего уважения к нему.
Но стоило ли ей вмешиваться в легендарный лётный брак Морая и Скары?
С другой стороны, имел ли этот брак смысл там, где расторгалось всё?
ebooksa