«Если б я умела читать, я бы запомнила путь по табличкам», — в очередной раз посетовала она.
Но учиться ей было некогда — она даже спать успевала лишь едва.
Наконец она нашла знакомый холмик. Табличка заросла мхом; но Эйра узнала бы её из тысячи. Она остановилась, достала из тряпичной сумки несколько листьев змееголовника и растёрла их у себя под носом.
Вдохнула потусторонний, чуть сладковатый запах. Прикрыла глаза. Ощутила, как холодок наполняет её ноздри.
И расслышала шелест. То были призрачные, едва различимые голоса, шаги и вздохи, что слышались здесь повсюду.
«Они смотрят на меня, но пока понимают, что накидываться на меня рано», — усмехнулась Эйра и села рядом с холмиком. Зажгла серую свечу и поставила её рядом с собой в траву. Бледное пламя подёргивалось в правую сторону.
«Вправо — означает людей. Влево — всё остальное», — каждый раз напоминала она себе.
Этому не учили схаалитские жрецы в монастыре. Но об этом судачили другие, как она, воспитанники.
«Мы не раз пытались выяснить, кто воет за окном. Свечное пламя дёргалось вправо. И одна из старших сказала, значит, это человеческая душа, а не дух и не савайма. Бояться нечего».
Она не знала, часть ли это схаалитского учения, или это просто их монастырская байка. Но серая свеча не раз помогала ей. Она всякому бы посоветовала держать такую свечу — проводник и ключ к мёртвым — если бы та была сделана из свиного жира, а не из человеческого, из-за чего покупать её приходилось далеко не на обычном рынке.
— Роза? — спросила Эйра тихонько.
Шёпот тут же стал громче.
«Она пришла говорить!»
«Она может слышать».
«Последняя схаалитка во всей Брезе, да убережёт её Схаал!»
— Тихо, — цыкнула Эйра вбок незримым болтунам. И сосредоточилась, воскрешая в памяти образ подруги. — Роза. Я к тебе.
Тут же холодный ветерок тронул её шею. Словно пальцы взволнованного клиента, неприятное касание прошлось по загривку. Но знакомый голос отчётливо прозвучал над ухом:
«Жница. Это ты», — он перебивался и дрожал, но Эйра знала: это не из-за трудностей связи с неупокоенными. А из-за того, что Роза всегда только плакала после своей смерти. — «Я думала, ты назовёшь меня “Певица”. Я уже забыла, что Роза — это моё имя».
— Почтенная сказала, что оно у тебя было, — отозвалась Эйра вслух. Ей казалось, что Роза в своём лиловом платье сидит рядом, хотя это была игра её воображения: на кладбище живой была она одна.
«Я и сама знала», — призналась Роза. — «Но мне не хотелось выделяться перед вами. Быть Эйрами проще».
ebooksa