Вдоль выжженой линии фундамента расположились новые хозяева Брезы. Весь белый, покрытый холодным потом Каскар пребывал практически в бреду. Он с трудом держался вертикально на принесённом для него резном стуле. Однако он был облачён торжественно. В кольчугу, наплечники и тоже сюрко. Его герб был вышит со всем тщанием: серебрящийся белый цветок, похожий на астрагал, что распустился на голубом просторе небес. В руках Каскар сжимал длинный фамильный меч, Честный. На гиррите он носил имя Нобилард.
Рядом с ним стояла Ланита; она тоже носила одеяние для праздника. То было васильковое платье с золотым колье. Она постоянно касалась руки брата, если тот впадал в забытье.
Подле Ланиты застыл Вранг. Он тоже был плох и бледен, но явно принял немало кровохлёбки с маковым соком. У него были очень большие зрачки. Однако боль была подавлена, поэтому он ровно держался на ногах; и плащом на одно плечо умело скрывал отсутствующую руку. Зуб Мордепала уже висел у него на груди, не дожидаясь официального перехода наследства от брата.
За Врангом виднелся его — или не его — сын Вранальг. Поджарый, если не сказать худосочный, мальчик имел некрасивое родимое пятно на половину бледного лица. У него были ломкие седые волосы. Но всё же очень ясный, цепкий взгляд. Он смотрел на Морая с ненавистью и одновременно — с некоторым волнением.
«Он вырос в течение этой войны», — подумалось Мораю. — «Я для него омерзительная, но легенда. Может, именно поэтому он упросил папеньку взять его с собой в захваченный город».
Дальше стоял Иерарх Сафар, жрец в пышных белых одеждах, что благословлял город двумя поднятыми перстами.
— Полнолуние — час Разгала, — проповедовал он. — Новолуние — час Схаала. Половина луны, как чаши весов, — час Аана! Сегодня его ночь, ночь правосудия и справедливости.
А за ним были командиры, рыцари, советники — в блистающих одеждах и латах.
Доахар Миссар стоял дальше них всех с флейтой. Он следил за Наали — огромным змеистым драконом, что возлежал на выжженной части площади и издавал то рычащие, то посвистывающие звуки. Доахар следил, чтобы Наали не рассердился на галдящих горожан и иногда играл успокаивающие, понижающие ноту мелодии. Но Наали не был дураком. Он сразу поймал Морая взглядом зорких голубых глаз, и, торжествуя, оскалил полную острых зубов пасть.
Гвардеец толкнул Морая в спину. У него были связаны запястья, но свободны ноги. Поэтому он невозмутимо прошагал к ожидавшей его знати. И остановился перед кузеном Каскаром, послушно склонив голову.
«Ты покончишь со мной, но вряд ли восторжествуешь», — подумал он. — «Ты и сам уже стоишь подле Схаала».
— Морай, — прохрипел Каскар и вздёрнул свой орлиный нос. Каждое слово едва-едва прорывалось сквозь сипящее горло. — Твой город так же невыносим, как и ты. Мы даже не сумели воздвигнуть тебе эшафот. Здешняя чернь остервенелая, как нигде.
Морай пожал плечами и усмехнулся.
— Не могу поверить, что вижу тебя связанным и покорным, — продолжал Каскар. Его голос смягчился искренним облегчением. И радостью. — Именно так всё и должно было закончиться.
Они посмотрели друг на друга. Во взгляде кузена промелькнуло подобие сожаления.
Каскар знал, что его путь тоже подходит к концу. Но за столько лет он перестал жить за пределами их кровного противостояния. Он так привык к их вражде, что признавал — расставаться с Мораем в какой-то степени огорчительно. Больше не будет их дуэлей в небе и яростных поединков в поле.
Не будет и повода держать при себе Наали.
Драконов не будет тоже.
Всё кончилось.
Маргот не разделял этой грусти. Война уже не имела для него никакого смысла, и он не думал о ней.
ebooksa