Резко развернувшись, Евгения уткнулась в черный пиджак и чуть не потеряла сознание – он!
– Вы отойдете, сентеорита, или вас подвинуть?
Не дожидаясь ответа, незнакомец открыл двери, но Евгения подставила ногу.
– Нет уж, вначале – я!
– Минуточку! – вмешался Захар, вставая рядом. – Жешка, пропусти, – шепнул на ухо.
– Только через мой труп!
Взгляды противников пересеклись в молчаливой войне. Мужчина нервно посмотрел на часы, Евгения тоже посмотрела, но часов не было – их украли, как и пять тысяч долларов на лекарство маме. Решимость прибавилась. С чего это ей уступать? Кто он такой? Какая у него срочность? Вот у нее все основания спешить!
– Отойдите в сторону, я предупреждаю в последний раз.
– Я не отойду. Вы отойдите!
– Жешка!
Захар попытался схватить ее за руку, но широкая спина полностью укрыла хрупкое девичье тело. За ними наблюдали сотрудники кабинета двести пять, боясь шелохнуться. А между тем, снизу послышались недовольные выкрики, битье стекла и следом предупреждение полицейского в рупор. Выглянув через плечо на улицу, незнакомец чертыхнулся и окликнул кого-то. Захар ринулся к лестнице, едва не столкнувшись с фигурой в форме.
– Да, Алексей Юрьевич? Что случилось?
Алексей Юрьевич отошел и кивком указал на девушку. Та вызывающе выставила подбородок.
– Нарушает.
– Вас понял, – подойдя к двери, он обратился к Евгении. – Пройдемте вниз, сентеорита. Вы нарушили порядок.
– Ничего я не нарушила, – полицейский заметил в зажатой руке деньги.
– Пройдемте по-хорошему, сентеорита. Я вас провожу к выходу.
Мерзкая, самодовольная ухмылка проскользнула на надменном лице Алексея Юрьевича. Ах, с каким удовольствием он наблюдал, как полицейский скручивает непокорную бестию и силком выпроваживает вон.
Далеко, однако, уйти не удалось. Как только пара спустилась к подножью лестницы, стало ясно, что внизу творится настоящий бедлам. Часть скамеек перевернута, забаррикадирована дверь, полицейские, вооружившись, держат кордон от толпы разгневанных протестующих.
– Этого не хватало!