В мозг

Светлана из маркетингового отдела пробегала мимо, с пачкой документов в обеих руках.

– Света, погоди.

Она остановилась, в ожидании, приязненно улыбаясь.

– Ты где живешь?

Я хотел добавить, что адрес нужен мне для проверки научной гипотезы, но счел это нетактичным.

– В Химках.

«Километров сорок минимум, – мелькнула у меня радостная мысль. – Более чем достаточно. Не исключено, что дальнодействие мозговой связи вообще бесконечно.»

– Хочешь проводить? – добавила Светлана, помогая преодолеть мою нерешительность.

– Да, конечно, – сказал я покорно. – Ты не против?

– Встретимся после работы?

– На выходе.

И мы разбежались.

Оказавшись на рабочем месте, я принялся думать о том, что же со мной происходит. Какое-то наваждение. Бессмыслица. Абсолютный абсурд. Единственным заслуженным мной итогом казалась экономическая теория – остальное было ирреально. Возможность проникать в чужое ММ, причем не только в текущий момент, но и в прошлое – посредством обратной прокрутки кинопленки реальности. Сдвоенный искрящийся луч, по которому в мои глазницы устремлялись разрозненные символы с экрана монитора. Но наиболее абсурдным мне представлялся тот факт, что на всей планете, из всего человечества только я и Селедкин способны проникать в ММ. Два, так сказать, господствующих во вселенной существа – я и мой начальник Селедкин. Это шутка такая, Господи?!

У меня возникло желание посетить ММ Светланы – возможно, прокрутить назад несколько часов, просто чтобы увидеть, чем она занималась, что наблюдала. Но я не стал этого делать. Зачем, если через полтора часа мы встретимся на выходе, и я провожу ее до дома? Если захочу, Светлана навсегда останется со мной – это в моей власти.

13. За помощью

Попытки установить мозгосвязь с прыгунцами имели место, но не часто – блогеры упоминали об этом с явной неохотой. Господствовало мнение, что ММ прыгунцов не полностью совместимо с человеческим, отсюда возникающее у экспериментаторов негативное ощущение. Хотя какая мерзость возможна в ММ? Мерзость – понятие из окружающей реальности. ММ, представляя собой более высшую ступень человеческого восприятия, имело к реальности опосредованное отношение.

Тем более не упоминались летальные исходы в результате попыток проникновения в ММ. Юрий Петрович не знал, возможно ли это – точнее, был уверен в обратном. Пожилой прыгунец пытался его испугать, что, конечно, свидетельствовало о психологических характеристиках прыгунца, но ни в коем случае – о свойствах ММ. Юрий Петрович не понимал причину возникающего дискомфорта, но с летальным исходом это не связывалось. Что-то психологическое, вероятно.

Требовался молодой человек с повышенным иммунитетом к ММ. Юрий Петрович сразу решил, где искать: среди слушателей его лекций.

Хотя это не имело практического смысла, Юрий Петрович продолжал вести очные занятия. Он сам не понимал, зачем это делал: лекции были выложены на всеобщем товарном портале и пользовались умеренной популярностью. Некогда стоило труда довести их до ума: на подбор материалов, его структурирование и оттачивание стиля ушли десятилетия, но под старость главное было сделано. Юрий Петрович изредка устранял в лекциях отдельные, как ему казалось, стилистические недочеты, но в остальном это были завершенные труды. В таком виде лекциям по истории ММ надлежало остаться после его смерти, принося доход потомкам, потом отдаленным потомкам – и так до тех пора, пока кто-то не создаст более совершенное произведение на данную тему.

Очные занятия, приносящие финансовые крохи, требовались Юрию Петровичу для поддержания начинающей исчезать формы и мозгового тонуса. Слушателей было немного, с полсотни человек, готовых на все, чтобы послушать опытного лектора, но слушатели находились, и этим следовало воспользоваться. Все лучше, чем давать объявление или просить Даммера подобрать подходящего человека.