Я тебя вылечу

- Доброе утро, - сухо отвечает Хасанов. - Ир, летучки сегодня не будет.

Я, стараясь не отсвечивать, расписываюсь в журнале.

Встречаюсь взглядом с Ириной Васильевной. По оттенку напряжения на ее лице понимаю, что что-то не так. Но если она молчит, то спрашивать при всех не решаюсь. Просто быстренько забираю свои драгоценные папочки, просматривая последние страницы.

- У нас всё нормально? - спрашивает у Ирины Васильевны Хасанов.

- Вас срочно ждут в хирургии. Потом… - стреляет выразительно она взглядом на Ульяну Карловну.

- Окей, потом разберемся, - хмурится Хасанов. - Таисия Валерьевна...

- Что?

- Хм... Ладно, ничего. Позже.

На моем столе в ординаторской коробочка шоколада ручной работы. Покрутив ставлю на место. Кто?.. Хасанов?

Пытаюсь представить себе это. И почему-то мне скорее рисуется розга и его сжатые недовольно губы. И "пять причин" почему я не ем шоколад в таких количествах. И вообще, меня как Графа и Леру не стоит кормить сладким. Это не обижает нисколько! Скорее - наоборот. Это логика заботы Хасанова. не все попадают под эту радость. И точно не все вывозят. Но это “жест” с признанием ценности.

Итак, шоколад… Не он? Или - он?

Может, кто-то из пациентов? Но за что? Никаких особых успехов у меня нет. Никого не выписали… А вдруг не мне и перепутали столы?

Ставлю обратно.

На обходе замечаю, что одна из кроватей в женской палате пуста и безжизненна. И на ней лежит стопка чистого белья. Кого выписали? Здесь же лежала пациентка Хасанова. Та, которая "смертница". С опухолью.

Забегаю после обхода к Ирине Васильевне, поинтересоваться.

- Карловна ещё вчера вечером выписала... - шепчет мне недовольно. - Наводит здесь свои порядки... Ее и ещё одного пациента.

- Ясно...

- Готовься принимать новеньких.

- Я?!

- А кто? Давид Львович сегодня после трёх приезжает.