Сглотнув ком в горле, молча и криво шью, касаясь ловких пальцев Хасанова. Он сводит края раны. Это долго… сначала мозговую оболочку. Потом - мягкие ткани на черепе. От напряжения сводит плечи и пальцы.
Пациента увозят. Я плыву в санблок, не чувствуя под собой ног и ничего не соображая.
Он выжил. Это главное.
Никого не замечая, срываю окровавленный халат и как робот захожу в душ. Вода обрушивается сверху. Даже не чувствую горячая она или холодная.
Обернувшись полотенцем выхожу.
Сажусь в угол на кушетку. Закрываю глаза. Дверь тихо хлопает...
Я знаю, что это он. Едва уловимый запах и специфическое давление в грудной клетке... Которое случается только в его присутствии.
Он садится рядом, всовывает мне в руки стакан чая. И обнимая за плечи, прижимает меня спиной к себе.
Чувствую его губы на затылке. Чай мятный, с молоком. Не горячий...
Меня расслабляет и начинает потрясывать.
- Одевайся и поезжай домой.
- А если... ещё... кто-то...
- Я Варшавину позвонил, он выйдет на пару часов раньше. А завтра и послезавтра у тебя выходной.
- Меня же сожрут. Дежурить некому...
- Это мои проблемы. Я найду.
- А Лера?
- Влад с ней побудет на выходных. Отдохни. Ну и... родственники же там у тебя.
- Спасибо.
- Ты все сделала хорошо. Будешь ассистировать на плановой реконструкции позвонка в поясничном отделе, - многозначительно выделяет он, словно зная про мои болевые точки.
- Реконструкции?? - оживаю я.