Перерывая свой комод и вытаскивая одежду, я удивлялся своим вкусам. Казалось, мне нечего надеть, кроме пары джинс, свитеров и футболок с эмблемами рок-групп. Какая была погода? Это было лето, весна, осень или зима? Должен ли я надеть майку с эмблемой рок-группы или свитер с эмблемой рок-группы? Выглянув в окно, я понял, что сейчас зима. На земле лежит снег, а над головой серые облака. Я нашёл халат (мой старый красный халат!) в шкафу, натянул его на себя, открыл дверь и направился к ванной, чтобы принять душ
Когда я шёл мимо комнаты сестры, я заглянул туда, и увидел её. Семнадцать лет или около того, в паре джинс и в модном свитере. Она села перед зеркалом, расчесывая мокрые волосы. Она равнодушно взглянула на меня и начала поворачиваться обратно к зеркалу, но остановилась, заметив, что я смотрю на нее.
"Чего тебе, придурок?" - спросила она. Её голос был наполнен презрением, что ознаменовало наши подростковые годы. Презрение, о котором я жалел после её смерти.
Я вошёл в её комнату, от чего она свирепо посмотрела на меня, но мне было всё равно. "Трейси? Боже, я так рад видеть тебя."
Она выглядела совершенно враждебно, когда я шагнул вперёд и обнял ее. Она застыла в тревоге и замешательстве.
"Что, блять, с тобой не так?!", - огрызнулась она, отталкивая меня.
Я был настолько счастлив снова видеть её, что на мои глаза навернулись слёзы. На мгновение я потерял дар речи.
Она посмотрела на меня, отвращение читалось в её глазах. "Ты плачешь? Какого хера?! Выметайся из моей комнаты, придурок!"
"Трейси", - серьёзно заявил я, - "Мы с тобой сейчас сядем и поговорим".
"Что?", - спросила она с удивлением.
"Об этом потом", - сказал я, и затем спросил, - "Какая сегодня дата?"
"Хм?"
"Дата", - повторил я. - "Ну, ты знаешь, день, месяц... год?"
Она пялилась на меня, не отвечая.
"Я серьёзно, Трейси, и я всё тебе потом объясню. Какая сегодня дата?"
"18 февраля", - сказала она наконец. - "Среда."
Я быстро облизал свои губы. "А год?"
"Что ты..."
"Просто скажи мне грёбанный год, Трейси!", - скомандовал я, от чего она даже подпрыгнула.
"1982", - ответила она. - "Почему ты это вообще спрашиваешь?"