Ева дрожала всё сильнее. Час назад она желала объятий Велара — теперь они казались путами. Эти руки, этот опаляющий жар знакомого тела мешали дышать. Хотелось вырваться. Узнать правду.
«Не верю. Не хочу верить. Это слишком. Слишком даже для демона. Вел, ты же не мог поступить со мной так? Это ведь… бесчеловечно. Но ты и не человек…»
Вспомнилась случайная встреча в Ордене: то, что Игорь рассказывал о своей жене. Пытаясь добиться желаемого, демоница не гнушалась никаких средств. Уже тогда нужно было задуматься.
Ева стиснула зубы.
«Не верю!»
«Он не мог!»
«Но что, если?..»
Летели так высоко, что воздуха не хватало. Ресницы покрылись инеем. Ева успела задремать, а когда открыла глаза, в дождливой дымке смутно темнела нависшая над морем скала, длинная, как край Земли, и вся изрезанная одинаковыми круглыми отверстиями. Маяк в двадцати метрах от берега накренился под ударами волн. Гигантские водяные валы обрушивались на него, накрывая полностью, но фонарь наверху, в световой камере, продолжал гореть.
Крепость жнецов выглядела прочной, способной выдержать любую бурю, но внутри царило мрачное запустение. В коридорах гуляло эхо. Под потолком тревожно гудели лампы дневного света и время от времени мерцали, готовясь погаснуть. Ни в спальнях, ни в кабинетах, ни в кафетерии не было никого. Под аккомпанемент собственных шагов демоны переходили из комнаты в комнату, растерянные, испуганные, и их накрывало неотвратимое осознание: жнецы покинули Крепость. Все до последнего. Ушли. Но куда?
— Я ничего не понимаю. Здесь никого нет.
Махаллат выглядела ошеломлённой. Свои поиски они завершили в крошечной служебной квартире, состоявшей из двух спален и квадратного пяточка коридора. Такие выдавали каждому жнецу в Крепости.
Дьяволица отвернулась к окну, за которым свирепствовал шторм:
— Куда они исчезли? Где могли укрыться? Миры гибнут. Больше не осталось безопасных мест.
Еве казалось, что она наблюдает за происходящим сквозь толстое, звуконепроницаемое стекло. На себя она смотрела словно со стороны. Вот она стоит перед растерянной Махаллат, рядом с супругом, который держит, сжимает её ладонь, безвольную, онемевшую, и прикосновение это прожигает до костей. И хочется отдёрнуть руку немедленно, но не получается стряхнуть оцепенение, охватившее Еву после слов ведьмы. Поэтому она ничего не делает. Не отстраняется. Стоит и смотрит, как безмолвно двигаются губы напротив, пока её ладонь обугливается в чужой руке.
— Крепость держится, но буря снаружи не достигла всего размаха.
Демоны смотрели в окно. Дождь стоял плотной стеной. Водная гладь вспыхнула, озарённая светом маяка. Далёкий фонарь вращался, и луч скользил по комнате — по лицам, по брошенной пыльной мебели. Свет отразился в зеркале и исчез в дожде.
— Лететь некуда, — сказала Махаллат. — Надо выяснить, что здесь случилось. Что заставило жнецов уйти? Пороюсь в кабинете Молоха. Кто-то должен был отразить инцидент в отчётах.
Махаллат ушла. Хлопнула, закрываясь, дверь, и они с Веларом остались наедине в оглушительном безмолвии пустой служебной квартиры. Дождь грохотал. На полу под окном растекалась лужа. Ева смотрела на свои ноги. Чёрные кожаные мокасины в дырочках, с ремешками. Она вспомнила, что носила похожие в школе, и Марта презрительно называла такую обувь «лапти для синих чулков». Демон выпустил из плена её ладонь и подошёл к стеклянному стеллажу, где внимательно просматривал найденные на полках папки с документами. За стеной слышались шаги. Освобождённая рука горела.
Ева тяжело сглотнула и подняла на супруга взгляд:
— Вел?
ebooksa