– Если мужику выломали руки, вынудили расписаться с чужой бабой, это не означает, что он станет с ней спать! – повысил голос Вадим.
– Ты меня не любил, – простонала Валентина.
– Точно, – согласился мужчина, – я никогда не испытывал к тебе никаких чувств. А теперь дай мне договорить. В последний мамин день рождения Валентина долго оставалась одна в квартире. Я могу подтвердить, что ни Роман, ни Елена не готовили торт, не покупали, не приносили в дом. Николай Петрович на улицу не выглядывал, он сидел в гостиной, смотрел какой-то сериал – отец их обожал. И готовить папа вообще не умел, даже яичницу не жарил. Я сам, когда вернулся, сел за компьютер вести переговоры с возможным инвестором ресторана, который хотел открыть. Как в квартиру мог попасть бисквит? Его что, фея в окно забросила? Да, мама нажила недоброжелателей; да, характер у нее был тяжелый. Предположим, некто решил лишить Зинаиду Яковлевну жизни, испек торт, начинил его ядом, поместил на стол, а творение рук Валентины унес. Теоретически такое возможно. Но практически?! Возникают вопросы. Как таинственный убийца выяснил, что Юркина испечет торт в подарок? Каким образом он узнал, как будет выглядеть кондитерское изделие? Как проник в апартаменты жертвы, ведь жилье под охраной? И давайте изучим фото на экране. Правый вариант посыпан корицей, левый нет.
– Правильно, – зашептала Валя, – я не использую корицу, она забивает вкус.
Вадим продолжил:
– На торте, который вроде бы притащил убийца, имеются украшения в виде башенок из белкового крема и еще кедровые орешки. На другом бисквите корицы и орехов нет, а вот декор тоже из белкового крема. Количество кусков разное. Вас ведь Кириллом зовут?
– Да, – подтвердил наш айтишник.
– Слышал, будто есть какая-то программа, которая позволяет менять на фото детали. Это так? – спросил Вадим.
– Есть подобная фенька, – согласился Кирюша. – А что надо?
– Из-за того, что количество кусков в тортах разное, кажется, что один бисквит больше другого. А я думаю, дело не в этом. Можете запустить программу, о которой мы говорим?
– Она работает, – объявил Кирюша.
– Отлично, – потер руки Вадик. – Берем торт, который якобы поставил убийца. Валентина?
– Да? – шмыгнула носом женщина.
– Ты куски нарезала?
– Нет! – пропищала бывшая супруга владельца ресторана. – Просто обозначила их и расположила пирамидки из взбитых сливок так, чтобы было понятно, сколько в торте ломтей! Один кусок в середине!
– Кирилл, уберите на фото бисквита от Юркиной все украшения из взбитых сливок, а потом разложите их, но на одно меньше, разместите их с расстоянием и разрежьте торт на куски.
– Готово, – сообщил Великанов.
– Посыпьте сверху корицей и орешками, – попросил Вадим. – Опля! Любуйтесь, господа! Перед вами два одинаковых торта. Отравленный кажется иным по размеру из-за того, что он поделен на ломти и обсыпан. Выглядит бисквит почти как творение рук Юркиной. И на самом деле это оно и есть! Не было второй вкусняшки! Снимаю шляпу, Валентина, всегда считал тебя тупее веника. Признаю, ошибся. Ты придумала гениальный ход. Когда мы все спустились вниз, баба «вспомнила», что ей надо вернуться в квартиру, уж не знаю, зачем. И убежала. Вернулась назад быстро, недолго отсутствовала, но этого времени ей хватило, чтобы изменить торт. Да и любой с заданием живо справится. Не было бисквита со слабительным! Тортик с ядом красовался на столе!
– Зачем она так поступила? – прошептала Елизавета. – К чему спектакль?
Вадим посмотрел на Степана.