Мамба в СССР. Черный курсант

— Э, вали давай, а то и тебя заберём.

— Не, его не будем забирать, у нас дружба народов, — поправил его другой.

— Проваливай лучше, — вставил свои пять копеек третий, и они куда-то повели слабо сопротивляющуюся Эльвиру.

— А ну, стоять! — заорал я по-русски, и парни от неожиданности встали как вкопанные. — Она со мной, это моя подруга. Отпустите её, иначе я буду жаловаться в посольство на творящийся здесь беспредел. Чего не ясно? Живо отпустили её!

Мои слова, сказанные простым русским языком, повергли их в шоковое состояние, парни впали в ступор. Причём растерялись не только дружинники, но и сама Эльвира. Впрочем, довольно скоро смысл моих слов дошёл до сознания блюстителей порядка, ослабив их хватку. Подойдя к девушке, я просто вырвал её из их лап и, взяв за руку, повёл в сторону такси.

— А ты что, наш негр? — вышел из ступора старший дружинник.

— Да, я советский негр. И эта девушка моя подруга, временная, но подруга. Есть ещё вопросы?

— Ну, раз ты наш, советский, то тогда ладно.

— Но пасаран! — вскинул я руки, сложенные в замок. — Я получил ранения в борьбе за светлое будущее социализма и поэтому прошу оставить нас в покое.

Шрам на моей физиономии это подтверждал, поэтому мне ничего не ответили, лишь молча пялились, не веря своим глазам. Подойдя к такси, я усадил девушку на заднее сиденье, а сам уселся на переднее.

— Высадишь меня через квартал, а девушку отвезёшь, куда скажет.

— Без проблем. А классно ты их отшил! — добавил таксист, который всё видел.

— Опыт большой есть.

— А? Ха, я так и понял.

Газанув, жёлтая Волга с шашечками на дверцах покатила прочь от гостиницы. Через квартал машина остановилась, и таксист, взяв с меня три рубля за извоз девушки, поехал дальше. Однако, отъехав совсем немного, такси вновь остановилось. Распахнулась задняя дверка, и оттуда выпрыгнула девушка, бросившись ко мне.

— Меня зовут Алла, — проговорила она, стараясь отдышаться.

— А меня Дед, — пожал я плечами.

— Откуда ты так хорошо знаешь русский?

— От верблюда. Не задавай, Алла, глупых вопросов, я всё равно не скажу.

— А… Тогда, если ты будешь снова в наших краях, спроси меня, я не возьму с тебя денег.