Он наклоняется ближе, чтобы я могла его слышать.
– Ты ведь пришла сюда с Кэтрин, верно? – Его слова покалывают где-то в области моей грудной клетки. Он третий за сегодня, кто спрашивает меня о ней. – Не знаешь, где она?
Разве могла быть другая причина, почему ко мне подошёл один из самых популярных парней школы?
Нет.
Я глотаю лёгкий осадок разочарования и стараюсь прозвучать беззаботно.
– Нет, – перекрикиваю музыку. – Если увидишь Кэтрин раньше меня, скажи, что её ищет Мэднесс.
– Как? – переспрашивает Брайан, не глядя на меня. Его взгляд уже блуждает по лицам в поисках девушки.
– Неважно, – бормочу я и оставляю Брайана на растерзание толпе. Ненавижу называть своё имя. Каждый раз одна и та же реакция. Но я их не виню. Как только я начала понимать значения слов, я первым делом спросила у своей мамы, почему у меня такое странное имя. Она оправдала эту оплошность тем, что решила назвать меня в честь бабушек. Обеих сразу. Мэдисон и Ванесса. Ни одну из них я ни разу не видела.
Я с трудом добираюсь до кухни, где относительно тише и светлее. Обычно надолго здесь не задерживаются, приходя лишь за очередной порцией спиртного. Кэтрин тут не оказалось, а меня начало мутить – последние два стаканчика виски были лишними. Кухня пляшет перед глазами, и мне хочется лечь на пол и свернуться в клубочек, чтобы остановить эту беспощадную карусель. Мне кажется, я почти это делаю, как вдруг кто-то окликает меня.
– Эй. – Звук, небрежный и густой, касается моего затылка.
Я оборачиваюсь, кухня вращается вместе со мной. В какой-то момент пейзаж из стен сменяется портретом. Я поднимаю голову наверх и смотрю на главный акцент этой картины. Пара синих/глубоких/уставших глаз наблюдает за мной из-под густых пшеничных бровей. Такого же цвета волосы неаккуратно перекинуты набок, а несколько непослушных прядей падают на лицо, почти доставая до его острого подбородка. Эта длина резко контрастирует с практически выбритыми висками, придавая парню небрежный вид. Он хорош. Может, немного не в моём вкусе, но чертовски хорош. А это означает, что существует лишь одна причина, почему он заговорил со мной.
Пухлые губы парня медленно размыкаются, и прежде чем он успевает что-то сказать, я опережаю его:
– Я не знаю, где Кэтрин.
– Что? – Его брови сдвигаются к переносице, а лицо принимает ещё более недовольный вид. – С тобой всё в порядке? – спрашивает он, ощупывая меня беглым взглядом. Среди слов закрадывается лёгкий, едва уловимый британский акцент.
Уже долгое время я пребываю в стабильно тяжёлом состоянии, которое стало настолько привычным, что я считала его нормой.
– Да, – произношу я, всё ещё находясь в плену его синих глаз. Только они удерживают меня от того, чтобы не сдаться гравитации.
– Тогда будь добра, отойди от холодильника.
Я моргаю пару раз, в попытке понять смысл его слов. Парень нетерпеливо вздыхает, хватает меня за плечо и резко дёргает в сторону. Внутренности встряхиваются, и я едва не выплёвываю их наружу. Парень открывает холодильник, достаёт оттуда бутылку пива и возвращает своё внимание мне. Он делает глоток из горлышка, наблюдая за мной, а я наблюдаю за его кадыком, который подскакивает на его
– Ты упала? – спрашивает он, кивком указывая на мою коленку.