– Не очень понял, – сказал Антон.
– С вами трудно разговаривать на работе, – пояснила Валентина Викторовна. – Соглядатаи. Они, может быть, не узнают, о чем разговор, но сообщат, что я с вами наедине говорила.
– Обвинят нас в адюльтере?
– Это не страшно. Заподозрят в сговоре. Поэтому я и хочу вот так, неформально
– Говорите. Я вас слушаю, – Антон почувствовал, что ему хочется прилечь на кровать и свернуться калачиком, но вместо этого, он наоборот распрямился и собрался.
– Хорошо. Я постараюсь коротко. Дело в том, что не все у нас желают вашего губернаторства. По двум причинам: либо собственные амбиции, либо все у них налажено и боятся потерять. Я не отношусь ни к тем, ни к другим. Теоретически вы меня можете снять с должности, но я этого не боюсь. Мне кажется, что с вами работать будет лучше и спокойнее. Не так тупо и серо.
– Причина неясна.
– К чему вам чужие заботы и тайны? Это небезопасно. Просто я хочу вам предложить союз. Вы будете знать о возможных неприятностях заранее. Разумеется, стопроцентно это не сработает. Я не всесильна. Но я ваш друг.
– Ну, допустим, я вам поверю. И что вы хотите взамен?
– Ничего. Можете даже меня уволить, если когда-нибудь захотите, но я бы этого пока не хотела – она хрипло засмеялась.
– Что у вас с голосом, Валентина Викторовна? – спросил Тонковидов.
– Выпить хочу. Шампанского. Вы откроете? – она подала ему бутылку.
– Попробую, – Антон снял фольгу и стал выкручивать пробку.
– А у меня есть надежда на то, что вы выпьете со мной? – она, не спрашивая разрешения, пересела к нему на кровать.
– А у меня есть гарантия, что меня не снимает спрятанная где-то камера?
– Рассуждайте логически. Если кто-то хочет добыть компромат на вас, то это будет и компромат на меня. И если я подставляю вас, то автоматически подставляю и себя, – Савельева засмеялась и расстегнула ему пуговицы рубашки на груди. Пальцы скользнули к соску.
– Подождите, – прерывистым голосом сказал Тонковидов. – Давайте сначала выпьем.
– Потом, всё потом, – она сказала это почти шепотом и потянулась губами к его губам.
Антон не понял, сколько прошло времени. Они в изнеможении лежали на кровати. Голые поверх одеял. «Однако, в сорок пять или сколько ей там, женщины очень даже ничего», – пронеслось у Тонковидова в голове с легкой иронией. Тут же он поймал себя на мысли, что раз способность таким образом воспринимать действительность, вернулась, значит все не столь безнадежно.
– Я в душ, – сказала Савельева и почти бесшумно соскочила с кровати.
ebooksa