– Ну вот, очень точное определение. Именно.
– Ладно. Разговор есть нетелефонный. Целую. И жду.
Тонковидов раздосадовано хмыкнул и сел в машину.
Катин посмотрел на него в зеркало, но ничего не сказал.
– Ну и как «Фрегат»? – спросил врио.
– Прилично вроде, – неопределенно повел плечами Сергей Сергеевич. – Я буду в зале. Кабинеты отдельные рядом.
– Спасибо, – сдержанно сказал Тонковидов и зачем-то повторил.– Очень важная встреча.
Тут ему показалось, что он выглядит смешно. Антон замолчал и отвернулся к окну.
Глава двадцать четвертая.
Что было дальше, Санин помнил смутно. Его куда-то везли, что-то вливали, кололи в руку. Потом его выворачивало наизнанку, он лежал под какими-то лампами и вокруг бегали врачи. Наконец, Виктору Васильевичу стало легче, и он забылся тяжелым удушливым сном. Проснулся он в той же палате, что и накануне вечером. За окном было уже светло. Совершенно измученный и мокрый от пота. Страшно хотелось пить. Санин с трудом дотянулся до кнопки вызова врача.
Сначала в палату вошла молодая симпатичная девушка. Очевидно, медсестра. Но Виктору Васильевичу было не до девичьих красот.
– Пить, – попросил он сухими губами.
Она налила ему воду из графина в стакан. Санин жадно выпил, потом попросил еще.
– Врача пригласите, – сказал он, когда горло, наконец, чуть смягчилось. И все равно голос был противно хриплым. Девушка улыбнулась и кивнула. Так же молча она вышла из палаты, а вскоре вернулась с доктором. Снова с другим. На этот раз пожилым с добрым, немного одутловатым лицом.
– Здравствуйте, Виктор Васильевич, – сказал он как-то устало, присаживаясь на стул возле кровати. – Что ж вы нас так подводите?
– В смысле? – удивился Санин.
– Едите что попало.
– Почему что попало?
– Но вы же домашнее ели? Вам приносили ведь?
– Ну и что?