Хоборос возненавидела книги. Они отнимали у нее мужа. Даже охота, на которой Василий пропадал целыми днями, вызывала в ней меньше неприязни. Когда супруг, закинув ружье за плечо, привычно направлялся за ворота, ее охватывало смешанное чувство злости и боязни за него: мало ли что случается в лесу. Кроме того, охота была исконным якутским делом. Книги же в роду Таскиных не жаловали. И хотя Хоборос умом понимала важность учения и пользу книг, она ничего не могла с собой поделать, когда муж утыкался в усеянные мало понятными значками страницы. Он был рядом — и в то же время далеко от нее. А Хоборос спрашивала о чем-либо — он поднимал голову с таким недовольным видом, что отпадала всякая охота с ним говорить.
Вот почему, когда Василий, разругавшись насмерть, переселился в соседний наслег к тамошнему учителю, Хоборос в ярости принялась за книги. Чуть ли не половину пошвыряла в огонь, изрыгая неслыханные проклятья. В печь полетел и «Закон божий». Его Хоборос узнала по роскошной обложке, корчащейся в огне. Она сунулась было спасти святую книгу, но махнула рукой: гори все оно синим пламенем!..
Она представила, как Василий, узнав о таком святотатстве, насмешливо произнес бы:
«Смотри-ка, женушка у меня — безбожница! Знает, что бога нет — не боится над словом его измываться». Руки у нее опустились и вместе с этим разом опустела душа, как будто вынули из нее что-то привычное и очень важное. Этим привычным и важным была забота о муже и тревога за него. Муж унес вместе с собой весь смысл ее существования, ничего другого в душе не оставалось.
Надо было срочно помириться с мужем, заполнить невыносимую пустоту.
Так место книг заняло нечто противоположное самому духу просвещения, который они несли, — Хоборос пригласила в дом шаманку Ульяну.
Об этой шаманке ходили фантастические россказни. Говорили, что она может объезжать диких зверей и превращаться в птиц. Все поголовно в округе боялись ее чар и проклятий. А ведь Ульяна не была шаманкой от рождения. Она стала камлать после того, как при странных и трагических обстоятельствах умер ее муж, которого горячо любила. Был он работящим, славным парнем, настоящим богатырем. Он стал борцом, известным в улусе. Его приглашали на все праздники, которые случались поблизости. Как-то его позвал князь Левый Глаз на тот берег Лены. Перед схваткой борца угостили. Что он съел у князя и что выпил, поведать Ульяне не смог: привезли его домой полумертвым, лишенным речи…
С тех пор переменилась хохотушка Ульяна, поползли о ней новости одна страшней другой. Хоть и боялись ее, а все-таки звали на разные торжества — шаманкой слыла она сильной. Сажали всегда за лучшим столом, кормили самым свежим мясом.
Откликалась она на приглашения охотно. Единственный, кто не мог заполучить ее на ысыах, был князь Левый Глаз. Хоть он и клялся и божился, что ни в чем не виноват, шаманка считала его убийцей мужа и никогда не скрывала своего отношения к нему. Так что, если бы с князем приключилась какая беда, людская молва немедленно отнесла бы ее на счет мстительной Ульяны…
Хоборос тоже изредка посылала за Ульяной, но не для камлания — муж не терпел суеверия в доме — а для того, чтобы угодить опасной женщине. В глубине души Хоборос чувствовала, что рано или поздно придет минута, когда без Ульяны, без ее связей с таинственными духами не обойтись. И вот эта минута настала.
— Думала, нет счастливее меня на свете, — печально начала Хоборос, усадив почтенную гостью. — Скажу тебе, как сестре: люблю Василия больше жизни, больше всего добра моего! Развей туман, открой глаза, скажи, что меня ожидает! Посоветуй, как вернуть мне его, чем к себе привязать навеки? Кто виноват в горе моем? Я сама, муж мой или еще кто-нибудь?
— Ты задаешь слишком много вопросов, — хрипло ответила бумажно-белая шаманка. — Чтобы на них ответить, придется вызывать духов не только нижнего, но и верхнего мира!..
— Делай, как хочешь и как умеешь. Ты знаешь, я и раньше тебя не обижала, и сейчас не обижу. Награжу по заслугам. Только говори мне правду, какой бы страшной она ни была. Я люблю откровенность, прямоту; враг — так враг, друг — так друг, даешь — давай, замахнулся — бей!
Так я всегда жила, так и умру, наверно. Кто мои враги, подскажи! За что на меня пали несчастья? Мой муж убил орла, не оттого ли?
Ульяна забилась в угол. Она сидела, опустив голову. Руки ее слегка вздрагивали, взгляд неподвижно впился в пол, словно уже началось ее общение с таинственным сонмом духов. Но вдруг она резко вскинула голову.
— О помощи просишь? — насмешливо произнесла она. — А сама часто мне помогала?
— Что ты говоришь, Ульяна! Ведь ты могущественна. Разве ты нуждаешься в помощи слабого?
— Меня всесильной бессилье сделало. Бессилье, от которого я слезы лила, когда мой Дмитрий на руках у меня умирал. Лучше бы мне и не знать моего могущества! Ты просишь меня мужа тебе вернуть. А что ты сделала для моего мужа? Ты ведь тоже была на том пиру, когда его отравили. Не ты ли "кубок с ядом ему поднесла? Ха-ха-ха!
Смех шаманки зловеще раскатился по дому. Хоборос содрогнулась.
— Что ворошить старое! — запинаясь, сказала она. — Дмитрия не воскресишь! Да и я ни при чем. За столом сидела, это правда, только разве я у Левого Глаза пищу разношу и кумыс разливаю?
ebooksa