Спокойнее? И это сказал мне Сатинелли! О! меня не так легко обмануть, Эмилия! Неужли ты поверила его учтивству, его ласкам? И ты думаешь, они от чистого сердца? Ошибаешься, моя любезная! Гораздо опаснее бывает гром, когда он бьет не из угрюмой тучи. Тут его никто не опасается, не стережется — но смерть всегда его спутница. Нет, нет! Со всех сторон погибель — нет спасенья!
Не оставляйте меня, сударыня, не оставляйте, бога ради! Ах! зачем я не могу назвать вас своею матерью! В одну минуту я потеряла оба, счастия. Утешьтесь!
Эмилия! Мне должно всё тебе открыть. Как скоро я вздумаю о сем, то мой язык деревенеет, но и самое молчанье для меня тягостно. Приготовься, Эмилия! Сбери всю свою твердость, какая только может быть в груди семнадцатилетней девушки. Я надеюсь на тебя! С терпением сносила ты огорчения от меня — то неужли теперь...
Ах! Бога ради, синьора! позабудьте о прошедшем! Прежняя ваша суровость нимало меня не огорчала, но теперешние рыдания ваши приводят меня в отчаяние!
Между славнейшими фамилиями в нашей стороне фамилия Корданов была из первых. Правота душевная, благородство мыслей и решительная твердость старшего в фамилии приобрели им всеобщее почтение. Но откровенность, простота его, любезность характера доставили ему всеобщую любовь. Жена и друг составляли его блаженство: красота Лорендзы умягчала суровость рыцарской жизни, а друг его, веселый, замысловатый Монтони, рассказами своими наполнял пустые промежутки его времени.
Монтони!
Так! Маркиз Монтони был ближайший друг великодушного Кордано! Четыре года прошли как несколько часов — и двое, двое детей доставили им новые радости. Октавий и Эмилия были утехою добродетельных родителей.
Эмилия!
Так звали дочь графову. Однажды ввечеру Кордано, возвращаясь с охоты, едва успел подъехать к воротам, как получил известие, что Лорендза похищена! «Кем?» — вскричал он, и сабля заблистала в руке престарелого героя. «Монтони!» — отвечают, и он без чувств свалился с лошади. Скоро он пришел в себя, видит тысячи рейтаров, вкруг его толпящихся, вооруженных с головы до ног. Он поклялся ужасным мщением — и мщение произнесено было его тысячами. Он погнался, догнал преступного Монтони, сразился — и победил.
И победил!
Победил и отнял из рук его Лорендзу, но злодей укрылся. Долго бодрствовала месть в груди Кордано, долго искал он следов вероломного Монтони — тщетно; и наконец опять он стал по-прежнему откровенен и весел, начал изглаживать из памяти свое несчастие, как вдруг — Эмилия! и тут-то собери свое внимание — как вдруг в одну ненастную полночь осаждают Корданов замок; прежде нежели он мог собрать смятенных ратников, дать им нужные приказы, замок запылал со всех сторон, ворвались хищники, разбито войско — и я узнала это на другой уже день. Поутру приезжаю я туда и вместо замка и огромных садов вижу кучи тлеющих колонн, и — так угодно было небесной благости, ничему иному должна я приписать сей случай — я увидела детей несчастного Кордано. Я увидела обоих, ползающих на траве нагих, лишенных помощи и защиты. «Где Кордано, где Лорендза?» — беспрестанно спрашивала я у всякого, но никто не мог сказать ни слова. Я, оставя сына попечениям соседственного рыцаря, взяла к себе Эмилию!
Боже мой! теперь начинаю я несколько отгадывать.
Тебя взяла я к себе, моя Эмилия. Ты — дочь Лорендзы, а я, ее сестра, тебя взяла я на свои руки. Прижмись ко мне, пади в мои объятия! Когда я не могла исполнить в точности обязанностей матери, то я ужасно за сие наказана; пади в мои объятия, не дай мне умереть от горести, великодушна будь, Эмилия!
И таким плачевным случаем лишилась я своих родителей!
Нет, нет! Как благодарила бы я небо, если б Эмилия таким плачевным образом лишилась своих родителей!
Боже, Боже мой!
Чаша горести была исполнена, и надлежало ее выпить. Эмилия! о, если б ты знала, сколь горька была смертельная чаша сия, ты бы лишилась чувства. Смотри на меня, смотри на эти иссохшие щеки, на эти впалые глаза, на эту истощенную грудь — это не от счастия! Но и я, и я, если воображу несчастную жизнь ее, тогда моя мне кажется раем.
Боже, Боже! И это всё сделал Монтони.
Монтони, чудовище, изверг, друг добродетельного Кордано. Всё это сделал Сатинелли!
ebooksa