— А сколько ему было лет?
— Сорок восемь.
— А вам?
— Тогда? Двадцать два. Я снимала комнату и работала в кафе. Потом мы поженились. Он был так добр ко мне.
— Сколько вы прожили вместе?
— О, совсем немного. Пять месяцев. Мне было так одиноко после его смерти.
— А почему он умер?
— Авария. У его машины отлетело переднее колесо, и он врезался в дерево. Говорят, он был навеселе.
— Странно, — пробормотал Николаев, — уж очень здесь большая смертность на дорогах.
— Что вы сказали?
— Это я так, про себя. А кем он работал?
— Вы меня расспрашиваете, словно следователь на допросе.
— Ну что вы, я просто журналист. А они, как дети, все ужасно любопытные.
— Он работал начальником автосервиса.
— Да, — еще раз бросив взгляд на дом, покачал головой Сергей, — большая шишка в наше время.
— Ну ладно, — улыбнулась Альбина, — не грустите. Я мигом.
Оставшись один, журналист опустил стекло и закурил. Он не успел докурить сигарету и до половины, как к дому подкатила черная "Волга" и, ослепив его фарами, остановилась буквально в нескольких миллиметрах от переднего бампера "Жигулей". Из нее вышли двое мужчин в кожаных куртках и подошли к машине Сергея. Один из них, распахнув дверцу водителя, грубо спросил:
— Что ты здесь стоишь?
— А что, нельзя? — Николаев стряхнул пепел на дорогу и в упор посмотрел на мужчину. Он был чуть ниже среднего роста, с глубоко посаженными глазами и выдающимся вперед крупным, раздвоенным подбородком.
— Нельзя.