За окошком стоял декабрь, но погода решила, что совпадать с календарем ей не следует. По крайней мере, сегодня. Поэтому вместо снега, солнца и легкого мороза унылый зимний день явил нам туман, мелкую морось и промозглый ветер. Ныла левая нога, побаливал зуб, да еще ощущались признаки надвигающейся мигрени. Все это вместе взятое отбивало охоту заниматься чем бы то ни было. Даже голода не ощущалось. Хотелось завернуться в теплую накидку и бездумно подремать в кресле-качалке возле камина, ни с кем не разговаривая. Но по закону подлости, в дверь забарабанили дверным молотком и появился незваный визитер.
Иногда я думаю, что людей можно классифицировать как принадлежащих к тем или иным отрядам насекомых. Вот Илона напоминает мне мотылька, хрупкого, красивого и безвредного. Доктор Барна – вылитый муравей-труженик. Юрист-консультант Варга ассоциировался с жуком-скарабеем, таким же осторожным, упорным и способным тащить груз в несколько раз превышающий собственный вес. Племянник Бела похож на африканскую бабочку парусник антимах, огромную, красивую и смертельно ядовитую. Владелец банка Нандор Сомодь – типичный жук-дровосек, что ему попало в челюсти, с тем можно попрощаться. А Джеллерта Фодора хотелось сравнить с осой, яркой, привлекательной, но способной и ужалить, и укусить.
И сейчас молодой Фодор удобно устроился в кресле напротив меня и успевал как с аппетитом уплетать плюшки с изюмом, так и бросать томные взгляды на Илону, корпевшую над вышивкой. То, что при этом он еще успевал делиться с нами городскими новостями, и так понятно, в умении чуять «жареные» факты парнишка мог дать фору любой старой сплетнице. Я давно поняла, что его проще выслушать, пропуская большую часть неумолчного щебета мимо ушей, поскольку редкие крупицы важной и интересной информации в его изложении попадались не чаще, чем золотые самородки в нашем городском пруду. Чтоб его выдержать, существует один способ: мерно кивать на все его сообщения.
…барышня Илона, прекрасно выглядите, лиловый Вам к лицу… ваша кухарка – просто чудо… сдоба не пересушена… в лавку Пинтера вот-вот поступит выдержанный сорт молочного улуна… а по слухам, ваше варенье пользуется популярностью на ярмарке… Ваша приятельница Надьне ждет третьего… где-то в конце весны… жена мэра начинает рассылать приглашения на рождественский бал… главный врач сигетварской лечебницы Ференц Биро уволен с занимаемой должности… Фекеты собираются поменять мобиль на новую модель… да! Жигмонд Салай закатил супруге скандал и собирается с ней развестись!
И замолчал, доедая выпечку. Я порадовалась наступившей тишине и попросила Илону достать мои капли от мигрени. Молодому Фодору это почему-то не понравилось, и он поспешил откланяться. А племянница расстроенно спросила:
– Тетушка, а почему ты не позволила ему рассказать про супругов Салай?
– А потому, что он очень этого хотел, но на своих условиях.
– Это как?
– Вот смотри: он закинул удочку про новость двум глупым рыбкам и ждал, когда мы в него вцепимся и начнем умолять, мол «поделись!» А тогда, вдоволь поломавшись, он в виде большого, нет, огромного одолжения нам бы так и быть рассказал то, что и так собирался поведать. И оказались бы мы у него вроде как в долгу, потому что сам он и вовсе трепаться не хотел, но мы его, бедняжку, сороки любопытные, заставили проговориться. Не выношу такие фокусы!
– А мы теперь ничего не узнаем…
– Илонка, ты, доверчивая как божья коровка! Он уже полгорода обошел, а после визита к нам обойдет вторую половину. И везде или разыграл, или разыграет такое же представление. И остальные в отличие от нас купились на его финты. Спорим, я тебе через пять минут доложу подробности?
– Эээ… а как?
– Салай живут в верхнем городе. Наша улица имеет уклон вниз, значит, к нам он спускался оттуда. Кто у нас главная сплетница в начале улицы?
– Так… тетушка Богданне…
– Набирай ее номер на этом новомодном изобретении… как его… телефоне Гауэра-Белла27 и давай переговорную трубку.
– Алло! Дорогая Валерия, я право не знаю, как начать… но мне просто больше не кому обратиться…, только Вы, с Вашим знанием людей сможете дать правильную оценку этим слухам… или не слухам… скажите, стоит ли верить молодому Джеллерту Фодору? И если можно, то до какой степени? Неужели его рассказ про все эти подробности – правда? Да? Не может… как, и даже при свидетелях? А он откуда это может знать? Считаете, сам видел? Как один из свидетелей? Так он ее, что, … получается, выслеживал? А из каких соображений? Ооо! Думаете страсть и ревность? А так по виду и не скажешь, что его с ней что-то связывало… вроде всегда такой отстраненный… и держался при визите к нам так неприступно, как будто и ни при чем… эк Вы его ловко раскусили… а мне бы и в голову… ну, надо же… да, конечно… никому ни полслова!
– Так что там?
– Пять минут прошло? Нет? А подробности уже здесь! Значит, так: Ализ Салайне была обнаружена своим немолодым мужем Жигмондом и еще двумя свидетелями в тот момент, когда ее обнимал Эндре Будай. Обозленный муж требует развода.
– И что?
– Почти ничего, но уж очень вовремя Фодор там образовался в качестве свидетеля. И Жигмонда вовремя привел… Подставил он Ализ, как я подозреваю. Но теперь у госпожи Богданне таки есть повод за поговорить с бомондом. Она после моих намеков свято уверена, что у Фодора тоже был личный… ммм… марьяжный интерес преследовать Ализ … Пусть теперь попробует отмыться… И кстати… надо ее пригласить на кофе-гляссе с пирожными. Никто лучше нее не расскажет тебе все правила поведения на балу. Потому что я боюсь что-то упустить, а тебе ошибиться никак нельзя.
ebooksa