– С вашим сыном все в порядке. Это рядовая проверка. Мы опрашиваем родственников всех жертв теракта 2017 года в Харькове, в связи с…
– Всех!?
– Тех, кто на данный момент находиться на территории РФ.
– Зачем?
– Вы должны быть в курсе, что тот, кто устроил взрывы в Харькове, снова дал о себе знать?
– Знаю. И как это связано с моим сыном?
– Мы должны убедиться…
– Считаете что у моего сына стокгольмский синдром?
– Никто этого не утверждает.
– Тогда спрашивайте, то зачем пришли.
– Хорошо, – Андрей Сергеевич на секунду задумался.
«– Как намекнуть отцу, что его сына убили 5 лет назад, а его место занял его же убийца?»
– Меня интересуют первые полгода после теракта. Может, вы вспомните любые странности в его поведении. Любая мелочь может помочь…
– Прошло почти пять лет, за ним тогда наблюдала целая группа специалистов, и еще он пережил массовое убийство, знаете ли. В его поведении был вагон и маленькая тележка странностей.
– Например?
– Артур никогда не был особо общительным, первые месяцы после Харькова, из него односложные предложения было сложно вытащить. А затем за него взялась эта медичка. Никогда даже и близко не видел, чтобы люди менялись так быстро. Не знаю, что она с ним делала. Лучше спросите у нее.
«– Хороший трах, творит чудеса»
– По-вашему мнению люди не способны так быстро меняться?
– Я, слава Богу, даже понятия не имею, на что способны люди пережившие такое.
– А внешние признаки, – спросил Андрей Сергеевич. – Может тик, которого раньше не было, новые привычки, выражения лица?
ebooksa