– Зачем тебе? – оскорбленное нутро дерзило и огрызалось.
– Ну, мне интересно.
– У тебя же был парень.
– У нас был всего один раз, и он только порвал целку, после этого я его не подпускала к себе. Я так и не узнала, какой он. Мне интересно, какой он бывает вообще, с точки зрения анатомии, ты не подумай…
Ее речь меня успокоила.
– Ну, потрогай.
Она осторожно протянула руку себе за спину и начала рыскать, в то время как мы неотрывно смотрели фильм.
– Ничего не чувствую, как будто просто что-то в джинсах.
Я взял ее руку и настойчиво, предварительно расстегнув пуговицу с ширинкой, запустил ее прямо в трусы. Она немного отдернула руку, но оставила ее в трусах. Аккуратно взяла набухший член в руку и мягко сжала его. Спустила руку к яйцам и поднялась к головке, положив на нее большой палец.
– Такой большой. Горячий. Влажный. – Она помассировала пальцем и вытащила руку наружу. И опять ее рука потянулась к моим штанам, без спроса она проделала ту же операцию. Что возбуждало меня еще больше. – Так много жидкости!
Я ухмыльнулся:
– Не больше вашей…
– Правда?
Теперь я без спроса запустил руку в ее пижаму, отчего она вздрогнула и донно вздохнула. Между моими пальцами и ее клитором – тоненькие трусики, через которые ощущался жар и влага. Она повернулась на спину и смотрела мне в глаза, ее ротик открылся от удовольствия. Я вынул руку и теперь запустил ее в трусики, где было очень мокро. Она вновь простонала, я помассировал ее половые губы пальцами по часовой стрелке и обратно, вынул влажные пальцы и облизал их. Я заметил, как по ее телу разбегаются мурашки. И теперь я задался целью показать ей, что такое прелюдия, которую она будет в будущем сравнивать и поверять, как с эталоном.
Взяв ее руку, я засунул ее к ней в трусы и управлял ею, как кукловод, мягко нажимал на ее пальцы, чтоб она сама прочувствовала, как там влажно и горячо. Она взмывает от удовольствия.
– Горячо?
Она с трудом ответила, голодно хватая воздух и выдыхая мне слова:
– Да, очень!
– Влажно?
– Да!