– Догони меня, синеглазка! – поддразнил Макаров, отбегая за угол школы, откуда в Леру тут же полетел новый снежок.
– Какой же ты…
Ойкнув, Валерия приземлилась прямо в сугроб и упала на спину, раскинув руки. Ночное небо, с которого лениво падали тяжёлые, наполненные водой, хлопья снега, было удивительно глубоким.
– Ты в порядке? – Над ней склонился обеспокоенный Макаров, без шапки, со взлохмаченными волосами. Удивительно притягательный.
– В порядке. Так хорошо. Ты в звёздах разбираешься?
– Разбираюсь. Но сейчас их нет.
Игорь устроился рядом, ложась прямо на снег, не боясь испортить свою чертовски классную и явно дорогую куртку.
– Они есть. Просто их не видно. – Лера подняла руку и начала чертить в воздухе какие-то знаки. – А сейчас можно что-нибудь написать на небе.
– Что бы ты написала?
– Что сегодня счастлива. Может там, наверху, смогут прочесть и будут это знать.
– Может. Слушай…
– М?
– Никогда не любил зиму, а сейчас прям хорошо так.
– И мне.
– И никуда не хочется.
– И никуда не пойдём.
– А отец? Наверное, будет волноваться.
– А твои родители не будут?
– Да нет. Наверное. Я их давно приучаю к мысли, что мне есть восемнадцать.
Лера фыркнула и, не выдержав, рассмеялась. До чего он забавный. И серьёзный. И классный. У неё же о нём все мысли, особенно, когда они проводят вот так время. Вместе. И им хорошо.