Ярость в тени

– Кто это? – Я выпрямила спину и скрестила руки на груди. Мои брови опустились настолько, что почти скрыли веки, а губы сжались в тонкую линию.

– Это Жанн. Мы с ним на работе познакомились. – Так вот куда подевалась мама.

– Я заместитель директора компании, – вставил мужчина, от чего желваки на его скулах напряглись, и челюсть стала еще шире.

Он сверкнул в мою сторону своими черными глазами, поправил волосы на лбу, а затем шлепнул мою маму по заднице. От неожиданности та подпрыгнула и засмеялась еще громче, а я возмутилась так, что мое лицо пошло красными пятнами.

– Вы не считаете, что это перебор? Перед дочерью так вести себя с ее мамой? Я не желаю вообще знать, кто вы, что вы и откуда вы. Меня не волнует, что вы забыли в нашем доме и почему так похабно ведете себя с моей матерью. А что касается тебя, мама, – я уже не могла остановить поток желчи, что лился из меня, – от тебя я подобного ну никак не ожидала. Мужчина – да, возможный будущий муж – да. Но не приводить же его домой после скорой встречи! Как ты вообще позволила ему прикасаться к тебе так при мне? Я уже не знаю, что мне думать о тебе. Возможно, я совершенно не знаю тебя. А это значит, мы чужие люди. Потому что в семье должно быть уважение друг к другу. Кроме нас с тобой больше в ней никого нет. А если мы скрываем что-то друг от друга, а после преподносим правду вот таким вот образом, значит, мы не семья.

Я не стала ожидать, пока кто-то из них откроет свой рот и начнет излагать истину. Потому что любой звук, который бы они извлекли, мог бы привести меня в еще большее бешенство. Может, я вела себя эгоистично в отношении матери и всей этой ситуации, так как любой человек заслуживает счастья, но вся эта картина мне сама по себе не нравилась. Ведь стоило нам вернуться туда, где был похоронен мой отец, и когда-то была рождена я, мама сразу нашла себе какого-то хахаля, притащила его в дом, не предупредив меня, а тот, в свою очередь, начал шлепать мою, черт возьми, маму по заднице прямо у меня на глазах! Одно дело, когда мужчина не знает, что я вижу их, но совершенно другое, когда я в упор смотрю на него, а он на меня.

Также меня убила реакция матери. Ничего, кроме хихиканья, я от нее не услышала. Она могла оттолкнуть его или сделать замечание, что мужчина позволяет себе слишком многое, находясь со мной в одном помещении, но нет же – ничего. Лишь смех. Она будто вовсе забыла, что кроме нее в доме есть ее дитя.

Да и вообще она сегодня первый день на работе была! Или ходила до этого, когда я была на учебе?.. Да не важно! Мы всего-ничего, как вернулись. Как так можно? Еще и за такой короткий срок…

Я залетела в комнату, как сумасшедшая, мои глаза горели от злости, что вовсю бурлила в венах. Она не давала мне хоть на миг присесть, потому ноги носили меня из одного конца комнаты в другую, а потом я решила обрушить весь негатив на деревянный стул, что стоял у изножья кровати. Я со всей силы замахнулась на него ногой, а затем моя пятка приземлилась прямо на спинку, он чего дерево треснуло и сломалось, а сам стул упал на пол. Спинка же лежала в нескольких сантиметрах от него. Я с корнем ее вырвала. Но это не остановило меня. Не успокоило даже на каплю.

Что же происходит… Почему эта эмоция так рьяно засела внутри и греется у очага, горящего где-то внутри?

Следом в стену полетел мой любимый торшер. Стекла градом посыпались на пол, на которые следом приземлилась я, оцарапав кожу в некоторых местах. Один осколок плотно вонзился в ладонь, но я даже не взвизгнула, а лишь постаралась выдернуть его. Безуспешно. Ощутив легкое дуновение спокойствия после того, как увидела собственную кровь, поняла, что стоило держать себя в руках. Эта не та ситуация, чтобы так распыляться. Я не должна была слетать с катушек. Может, на сердце есть что-то тяжелее, что и вызвало во мне такую ненависть?

– Ли, – послышался голос из-за двери, а затем она слегка приоткрылась. Я обернулась и заметила, как из образовавшейся щели выглянул сначала мамин нос, а затем и все лицо. – Надо поговорить.

Она смотрела на меня с опаской, но затем ее взгляд опустился ниже, и тогда мама заметила кровь, что стекала вниз по моей руке, пока я держала порезанную ладонь перед своим лицом. На пол упала алая капелька.

– Боже, Ли. Я сейчас.

Мама скрылась за дверью, но это ненадолго – я знала это. Вскоре она появилась рядом с аптечкой в руках и, отодвинув в сторону осколки, опустилась на пол рядом со мной. Она еще не видела мои ноги под халатом, который впитывал кровь, пока я на нем сидела.

– Зачем ты так? Раньше ты такого не делала, Ли. Почему ты причинила себе боль?

– Я не собиралась. Мне просто хотелось все разгромить, – сказала правду я. Пускай хотя бы я не буду лгать.

Мама смочила ватный диск перекисью и прислонила к кровоточащему порезу. Я сморщилась от боли. Наверное, сейчас только она удерживала меня от того, чтобы я продолжила метать предметы интерьера по комнате.

– Почему ты так отреагировала? Ни Жанн, ни я не делали ничего плохого. Может, он слегка перегнул палку, конечно, но с кем не бывает.

– Твой новый хахаль вел себя, как мудак. И раз тебе такие нравятся, я ничего не могу сделать, кроме как с величайшим сожалением поздравить тебя. Надеюсь, это осчастливило тебя, – резко сказала я, одернула руку мамы и поднялась на трясущиеся от боли ноги.