— И если Руквуд уцелеет, — вдруг сказала Мюриэль. — Если его не реквизируют и не взорвут.
Гарри с Уиллом уставились на нее. Она вытерла рот платком и встала:
— Пойду принесу стейки. А то они засохнут, пока стоят под грилем. — Она взглянула на мужа. — Чем займемся вечером?
— В убежище не пойдем, если не завоют сирены, — ответил тот.
Мюриэль вышла из комнаты. Прю напряглась. Гарри заметил, как крепко девочка сжала медвежонка, сидевшего у нее на коленях. Уилл вздохнул:
— Когда начались налеты, мы стали спускаться в бомбоубежище после обеда. Но некоторые люди там… ну… они немного простоваты, и Мюриэль их не любит, да и вообще там неуютно. Прю пугается. Мы остаемся дома, пока не подаст голос Воющий Винни. — Он снова вздохнул и посмотрел через французское окно в сад позади дома: сумерки сгущались, переходя в ночь, вставала яркая полная луна. — Это луна бомбардировщиков. Ты иди, если хочешь.
— Ничего, — отозвался Гарри. — Я останусь с вами.
Деревня его дяди располагалась на пути бомбардировщиков от Ла-Манша к Лондону. Сирены часто включались, когда над ней пролетали самолеты, но у немцев была другая цель. Гарри ненавидел кружащийся рев Воющего Винни. Он напоминал ему звук пикирующих бомбардировщиков: когда он впервые приехал домой после Дюнкерка, то скрежетал зубами и сжимал кулаки, так что пальцы белели, пока не прекращался вой сирен.
— Если ночью будет налет, мы встанем и пойдем в убежище, — сказал Уилл. — Оно сразу за дорогой.
— Да, я видел.
— Это нелегко. Десять дней бомбежек страшно нас вымотали, и бог знает сколько еще это будет продолжаться. Мюриэль подумывает, не увезти ли детей в деревню.
Уилл встал и задернул плотные шторы. В кухне что-то разбилось, последовал сердитый крик.
— Пойду помогу Мюриэль, — сказал Уилл и поспешно вышел.
Сирены завыли в час ночи. Сначала в Вестминстере, потом захватили другие районы; стонущий рев рябью разносился по окраинам. Гарри очнулся от сна, в котором бежал по улицам Мадрида, перескакивал из бара в магазин, из магазина в бар, спрашивал, видел ли кто-нибудь его друга Берни, но говорил по-английски, а не по-испански, и никто не понимал его. Он подпрыгнул и мигом оделся — армейская наука. Голова работала ясно, никакой паники. Гарри удивился, почему во сне искал Берни, а не Сэнди. В десять звонили из МИДа, дали адрес в Суррее и попросили явиться туда завтра.
Гарри чуть приоткрыл штору. Темные человеческие фигуры в свете луны перебегали дорогу и прятались в укрытие. Огромный прожектор пронзал лучом небо, на сколько хватало глаз.
Спустившись, Гарри увидел, что свет в холле зажжен и там стоит Ронни, в пижаме и халате.
— Прю плачет, — сказал он. — Она не хочет идти.
Мальчик посмотрел на открытую дверь родительской спальни. Оттуда доносилось громкое испуганное всхлипывание ребенка.
Даже сейчас, при вое сирен, Гарри не хотелось вторгаться в спальню Уилла и Мюриэль, но он заставил себя войти. Они оба тоже были в халатах. Мюриэль сидела на постели, волосы накручены на бигуди. Она качала на руках плачущую дочь и утешительно сюсюкала. Гарри даже не думал, что она способна на такую мягкость. В опущенной руке малышка сжимала медвежонка. Уилл стоял и неуверенно смотрел на жену и дочь, его жидкие волосы вздыбились, очки косо сидели на носу, он казался самым растрепанным. Сирена не смолкала. Гарри ощутил дрожь в ногах.
— Нам нужно идти, — быстро сказал он.
ebooksa