Замок Орла

– Вы что же, сомневаетесь в моей преданности и верности моего начальника?

Владетель Замка Орла расхохотался – быть может, натужно, зато громко и звонко.

– Не будем говорить о верности, граф де Гебриан, – сказал он следом за тем. – Ведь мы с вами прекрасно знаем, что такое слово действительно есть, хотя на самом деле для нас, людей по меньшей мере честолюбивых, его не существует. В конечном счете, я рассказал вам все это вот для чего: мечты и планы вашего хозяина меня мало интересуют, зато куда больше меня заботит другое: как бы мне не оказаться на следующий день после победы перед лицом властителя, маленького или большого, с которым у меня нет никаких договоренностей. Ведь с вашей помощью я договаривался с кардиналом де Ришелье, а не с герцогом Саксен-Веймарским. Я хотел бы заручиться правом и возможностью от имени Франции защищать мою провинцию от всякого на нее претендента, кем бы он ни был, даже герцогом Саксен-Веймарским или кем-то другим…

Гебриан сделал порывистое движение.

– Не стоит возмущаться, прошу вас, мессир граф, – продолжал де Монтегю. – Вам куда более пристало сохранять хладнокровие, ведь вы отлично понимаете, что я совершенно прав. Впрочем, я все сказал и под конец постараюсь быть кратким. Прошлой ночью, прощаясь со мной, вы имели честь обещать мне, что нынче сообщите свое решение. Титул, коим вы удостоили меня сразу же по прибытии сюда, мог и должен был убедить меня в том, что это решение при вас. А коли так, давайте же его сюда – я устал ждать. Я согласен поверить, что никто, слышите – никто, не пытался отсрочить время исполнения моих просьб к французскому двору. Но мне придется усомниться в этом, если вы не представите мне доказательства.

Граф де Гебриан расстегнул застежки на своем камзоле, извлек из-за пазухи бумагу, сложенную в виде письма, и, передавая ее хозяину замка, сказал:

– Вот доказательство, которое вы так требуете.

Антид де Монтегю жадно схватил бумагу, быстро развернул ее и пробежал глазами.

Это было послание, направленное герцогом Саксен-Веймарским графу де Гебриану.

– Здесь, – сказал он, закончив читать, – говорится о другом письме, которое кардинал де Ришелье направил лично мне, и вам было поручено его мне передать.

– Да, мессир граф…

– И… – вопросил Антид, дрожа от нескрываемого нетерпения, – письмо его преосвященства с вами?

– Вот оно. Мне было наказано передать его вам лишь после того, как вы выполните все ваши обещания… но своей откровенностью вы заслужили мое доверие раньше.

Монтегю сломал большую красную восковую печать, скреплявшую пухлый квадратный конверт, который наконец передал ему граф де Гебриан, развернул сложенный вчетверо пергамент и принялся читать.

Пока он читал, лицо его как будто озарялось все ярче, морщины на лбу разглаживались, а глаза искрились радостью.

– Граф де Гебриан, – спросил он вслед за тем, – известно ли вам содержание этого письма?

– По крайней мере, я знаю, чтó в нем должно быть. Его преосвященство принимает все ваши условия и, как вы того сами желали, назначает вас губернатором графства Бургундского с того самого дня, когда Франш-Конте станет французской провинцией.

– Да, мессир граф, я счастлив признать, что, не в пример супруге Цезаря, верность своему слову кардинала, герцога Саксен-Веймарского и ваша вне подозрений… Впрочем, я располагаю верным средством загладить мои давешние оскорбительные слова и доказать вам, что и вы сами ох как заблуждались, усмотрев в моих действиях изворотливость.

– И что же это за средство, мессир граф?

– Вас ждет добрая весть. Один из той великой троицы горских предводителей в наших руках.