Наша парочка было попыталась дать тягу. Но старику изменили силы, а молодому, как видно, не хотелось бросать своего спутнка.
Солдаты окружили монахов – завязалась стычка. Но длилась она всего несколько мгновений. Старика повалили наземь и принялись пинать ногами и лупить головками эфесов шпаг, а потом так и бросили на земле, забитого чуть ли не до смерти. Молодому же монаху, не сдюжевшему со всеми напавшими, несмотря на его отчаянное сопротивление, все же связали руки за спиной и стали грубо толкать вперед, в сторону перелеска.
Тот упирался.
Тогда несколько солдат подняли упрямца и, сложив из шпаг и собственных рук некое подобие носилок, опустили монаха на них – и вскоре скрылись за купой деревьев.
XXIII. Кабатчица
Сцена эта произошла за какие-нибудь четыре-пять минут, однако она успела собрать на крепостной стене едва ли не две трети гарнизона, состоявшего при замке: стражи крепости были потрясены невероятной дерзостью и жесокостью произошедшего, а это было чистой воды разбойное нападение среди бела дня, случившееся в какой-нибудь паре сотен шагов от вверенной их охране цитадели, у них на глазах.
Гарнизонные обменивались меж собой догадками по поводу странного происшествия, свидетелями которого они только что были.
– Бедолаги-капуцины, надо ж как им не подфартило! – воскликнул один.
– А старику-то вон как досталось! – подхватил другой.
– Что они удумали сделать с парнем, душегубы?.. Зачем связали по рукам и ногам и уволокли в лес?
– Может, им взбрело в голову получить полное отпущение грехов, приставив ему пистолет к виску?
– Не обобрать же его они вознамерились, ведь всяк знает: у странствующих монахов за душой ни гроша…
– Из какого же полка будут эти громилы?
– Судя по форме, кажись, из полка де Лонгвиля.
– А мне сдается – из полка де Конти.
– Ох уж мне эти бродяги! Под началом де Конти сплошь одни головорезы в военной форме… сущие изверги, не наче!
– И что скажет полковник, когда дознается?
– Право слово, не хотел бы я оказаться в шкуре этих подонков!
– Особенно сегодня…
– А почему – особо сегодня?