В состав этого снадобья, чудодейственные свойства которого не подлежат никакому сомнению, входило юрское вино, сильно подслащенное и сдобренное разными пряностями – корицей, гвоздикой – и мускатным орехом. Сие превосходное снадобье, которое мы назвали бы просто «бишоп», матушка Фент почитала как самое действенное и универсальное лекарство. Николя Большой охотно разделял эту точку зрения и был готов в любое время сказаться больным, лишь бы заполучить такое снадобье в изрядных количествах.
Старуха уже в двадцатый раз помешала деревянной ложкой в горшочке, как вдруг заслышала едва различимый шорох в спаленке.
Она опрометью кинулась туда.
Монах только-только пробудился. Он успел подняться – и уже сидел на койке.
– Добрая женщина, – проговорил он почти неслышно, – это вы, конечно же, сжалились надо мной, спасли меня и приютили…
– Я сделала все, что могла, добрый отец мой.
– И на том свете вам это зачтется стократ.
– Как вы себя сейчас чувствуете, святой отец?
– Лучше… много лучше. Ушибы хоть и болят, но силы, похоже, возвращаются.
– Погодите, добрый отец мой, я вас живо поставлю на ноги.
– Каким же образом?
– Сейчас увидите.
Матушка Фент вернулась в кабачок, выплеснула содержимое горшочка в оловянную кружку и, поднося ее монаху, сказала:
– Выпейте, преподобный!
– Что это?
– Это жизнь и здоровье… Пейте!
Сдобренное пряностями вино источало резкий пряный аромат.
Монах не колеблясь разом осушил кружку.
– Ну как? – полюбопытствовала старуха.
– О, ваша правда!.. Это – жизнь… и я как будто заново родился… как будто свежая кровь разлилась по моим жилам…