— Ничего не понимаю! — изумился Селиванский.
— То-то и оно, — засмеялась Серафима Петровна. — То-то и оно! Ах, Селиванский, Селиванский…
Селиванский пожал плечами и стал разворачивать рукопись. Когда мы переходили в гостиную, я задержался на минуту в кабинете и, сделав рукой знак Серафиме Петровне, остался с ней наедине.
— Вы сегодня были на катке? — спросил я равнодушно.
— Да. С Шемшуриной.
— А я вас в театре сегодня видел. С Таней Черножуковой.
Она вспыхнула.
— Не может быть. Что же, я лгу, что ли?
— Конечно, лжете. Я вас прекрасно видел.
— Вы приняли за меня кого-нибудь другого…
— Нет. Вы лжете неумело, впутываете массу лиц, попадаетесь и опять нагромождаете одну ложь на другую… Для чего вы солгали мужу о катке?
Ее нога застучала по ковру.
— Он не любит, когда я встречаюсь с Таней.
— А я сейчас пойду и скажу всем, что видел вас с Таней в театре.
Она схватила меня за руку, испуганная, с трясущимися губами.
— Вы этого не сделаете!
— Отчего же не сделать?.. Сделаю!
— Ну, милый, ну, хороший… Вы не скажете… да? Ведь не скажете?
— Скажу.
Она вскинула свои руки мне на плечи, крепко поцеловала меня и, прижимаясь, прерывисто прошептала:
ebooksa