- Для этого можно было сходить к адвокату, а не заманивать в море Судрабите.
Дрейманис скептически улыбнулся:
- Откуда адвокату известно, что нагорожено в моем деле?
- Ему известны законы…
- Я бы пошел к адвокату, - кусая пересохшие губы, резко повысил голос Дрейманис, - имей он право ознакомиться с делом прежде, чем я сдуру чего-нибудь не напутаю.
- Говорящий правду никогда ничего не напутает…
Воцарилось долгое напряженное молчание. «И допрос вроде бы не допрос, а дискуссия, - думал Розниек, - и я вроде не следователь, а Дрейманис вроде не преступник. Словно в кабинете происходит какое-то театральное действо, в котором каждому из актеров надлежит сыграть отрепетированную роль, после чего сойти со сцены». Розниек передернул плечами, словно хотел отделаться от этой навязчивой мысли, затем, взяв бланк протокола, приготовился писать.
- Позволю себе не принять ваше предложение, - твердо заявил он. - Допрашивать вас буду так, как это предусмотрено законом, а не так, как желательно вам. Ваша фамилия Дрейманис?
Во взгляде Дрейманиса вновь проскользнула тревога, но затем он постарался придать лицу равнодушное выражение.
- Да, Эрнест Янович Дрейманис, - криво улыбнулся он.
- В прошлое воскресенье вы ехали на электропоезде и…
- Так точно, - прервал Дрейманис Розниека, - ехал и тряхнул хулигана, бесстыже издевавшегося над пассажирами - женщинами и детьми.
Теперь он говорил связно, кратко и по существу.
- Был ли этот случай «встряхивания» у вас первым?
- Нет! Случалось и раньше. И впредь тоже буду так поступать, если понадобится.
- Почему вы сдавливаете руки выше локтя?
- Чтобы не смогли ударить меня по лицу. Розниек понимающе кивнул. Похоже, ему удалось нащупать контакт с этим странным человеком.
- Где вы находились в прошлый четверг?
Дрейманис снова напрягся.
- Какое это имеет отношение к делу? - ответил он вопросом на вопрос.