XVII. Наваррец

Оставив Перпонше строить бизнес, я вернулся в жилище д"Артаньяна. Гасконец как раз находился дома и пребывал в замечательном настроении.

— Как вы себя чувствуете, друг мой? — поинтересовался я. — Голова не болит?

— Вы знаете, на удивление, все хорошо! — д"Артаньян широко улыбнулся во все зубы. Кажется, голова — его сильное место. Я после такого удара табуретом точно не скакал бы веселым кабанчиком, а ему хоть бы что. — Хотя в этот раз гасконское оказалось чуть забористее обычного…

— Предлагаю в следующий раз пить не столь бьющие по голове напитки.

Д"Артаньян, как ни странно, согласно кивнул. Видно его все же накрыло чуть больше, чем он старался показать.

— Кстати, — внезапно вспомнил гасконец, — прогуливался я с утра у Лувра и встретил там нашего вчерашнего знакомца фон Ремера.

— А что вы делали так рано у Лувра?

— Я же говорил вам, что у меня есть план, — с таинственным видом сообщил д"Артаньян, — но открывать его подробности пока рано. Клянусь, как только я его исполню, вы будете первым, кому я обо всем расскажу! Так вот, слушайте дальше: этот самый фон Ремер и еще десять человек как раз ехали по набережной Лувра со стороны Пон-Неф[7]. Я было заволновался, не захотят ли они мне отомстить за смерть своего товарища, хотя, вы свидетель, поединок прошел честно. Фон Ремер увидел меня и отделился от остальных, сказав им, что вскоре догонит. Со мной говорил вежливо и очень просил о встрече с вами.

— Со мной?

— Да, любезный де Ла Русс, именно с вами. Он сказал, что ситуация с поединком улажена, и больше по этому поводу не стоит думать. А к вам у него некое дело личного характера. Он будет ждать вас в шесть часов вечера в трактире «Гарцующий единорог», если, конечно, вы захотите его увидеть. Знаете, где это? Я расскажу…

Пока он мне объяснял, как добраться до трактира, я думал о том, что могло понадобиться от меня немцу, и стоит ли мне идти на эту встречу. Ясно одно, дело не во вчерашней дуэли. Тут претензии могли бы быть к д"Артаньяну, а ко мне уже во вторую очередь. И все же мне было любопытно, и я склонялся к тому, что вечером прогуляюсь до трактира и выясню у фон Ремера, что он от меня хочет.

Д"Артаньян вскоре опять умчался по своим секретным делам. Интересно, что он задумал? Понимая, что по характеру гасконец склонен к авантюрам, гадать можно было бесконечно долго. Быстро разбогатеть можно было двумя способами: ограбить банк или получить наследство. Но то, ни другое д"Артаньяну не подходило.

Государственных банков во Франции еще попросту не существовало, первый банк откроют лишь в XVIII веке, хотя частные банкирские дома, конечно, имелись. И, кстати, именно семья Медичи руководила многими отделениями, в том числе и в Лионе.

Но не будет же гасконец грабить банковский дом? Или будет?

Наследства у д"Артаньяна тоже не предвиделось, так что перспективы быстрого обогащения стремились к нулю. Может он задумал жениться на престарелой вдовушке, которая вскоре отдаст богу душу? Не зря же он водил знакомства среди подобных мадам, и даже вчера приглашал меня в гости к одной такой… Ладно, нечего гадать, сам расскажет, если что-то выгорит.

Я достал из кармана небольшой стеклянный флакон, который нынче с утра забрал из седельной сумки на конюшнях. Перед моим спешным бегством из замка барона, герцогиня вручила мне его со словами: «Это зелье мэтра Бомарше. Я знаю, что ваши воспоминания еще не вернулись в полном объеме. Надеюсь, зелье поможет! Но мэтр предупредил: принимать не больше пяти капель на бокал вина, иначе последствия могут оказаться плачевными…»

Покрутив склянку в руках, я все же отложил ее в строну. Воспоминания мне, несомненно, нужны, и как можно скорее, но коварное средство Бомарше опять вырубит меня до самого вечера, а то и дольше. Доктор был тот еще экспериментатор, и мухоморы, смешанные с опиатами, действовали самым коварным образом. Тем более в таком концентрированном виде. Нет уж, попробую это зелье чуть позже, да и д"Артаньяна предупрежу, чтобы не волновался, увидев мое бессознательно тело.

Я пообедал внизу у папаши Джозефа, который всячески старался мне угодить. Но когда я смотрел на его слащавую физиономию, то прикидывал в уме, не плюнул ли он мне в тарелку.

В планах у меня было вызвать цирюльника, чтобы тот привел меня в порядок, а то я уже начал зарастать дикой бородой, а после прогуляться к местному портному и слегка обновить свой гардероб. Ходить до бесконечности в одном и том же было неудобно. Вещи уже начинали пованивать, пропитанные потом и слегка запачканные кровью.

Цирюльника я все же решил оставить на завтра, приказав папаше Джозефу вызвать его с самого утра. Так же он рассказал мне, где найти хорошего портного. По его словам, у аристократов в последнее время особым спросом пользовались услуги некоего мэтра Жиля, который всем желающим пришивал ширинки к штанам.