— Ибрагим вам что-нибудь говорит? Прекрасное имя!
Пока вдовушка хлопала глазами, собираясь с мыслями, я натянул штаны, рубаху и сапоги, подхватил прочие вещи, и выскользнул из комнаты.
— Заходите еще, Ибрагим! — донеслось мне вслед.
Непременно, блять, непременно. Хороший трах дорогого стоит! Тем более девица денег за удовольствие не брала, работала из чистого энтузиазма. Имя моей вдовушки тоже не сохранилось в памяти, да и адрес выветрился из головы. Мы с д"Артаньяном вчера изрядно попетляли по Парижу, прежде чем добрались до места.
Полностью одевшись в небольшой прихожей, я уже собрался покинуть сей гостеприимный приют, как из соседней комнаты тенью выполз гасконец в одном сапоге и штанах. Второй сапог, равно как и прочую одежду, он держал в руках. Выражение его лица было столь страдальческим, что я сочувственно похлопал его по плечу.
— Ну что, любезный д"Артаньян, ваша вдовушка оказалась не менее горяча, чем моя?
— Не то слово, шевалье, не то слово, — он ловко облачался в одежду, встревожено оглядываясь через плечо. — Она меня вымотала так, что теперь минимум неделю я буду смотреть на женщин исключительно платонически. Всю ночь без перерыва! Сейчас вроде задремала, я и удалился, не прощаясь… Но надо поспешить, мой друг!
— Боитесь, что проснется?
— Опасаюсь!
— Вы помните о нашем договоре?
— Конечно, через два дня мы едем в Гавр. Пока же попрощаюсь с вами до вечера, у меня кое-какие планы на день.
Мы раскланялись с д"Артаньяном и, выйдя из дома, разошлись в разные стороны. Первым делом я вернулся к папаше Джозефу и прихватил из тайника часть денег, потом с удовольствием позавтракал внизу. Молодой организм требовал усиленного питания.
Пока я ел, явился цирюльник и за полчаса привел меня в порядок: помыл голову, подстриг, побрил, подровнял усы и бороду. В общем, сделал меня похожим на человека. Теперь бы еще к портному заглянуть, да заказать пару вещей — обновить гардероб, и было бы вообще замечательно.
Щедро рассчитавшись с цирюльником, я намеревался было подняться наверх, как вдруг услышал громкие крики папаши Джозефа.
— Кому сказал, убирайтесь отсюда, маленькие дерьмоеды, пока я вас санной тряпкой не погнал!
В ответ звонкий мальчишеский голос с весьма дерзкими дворовыми интонациями произнес:
— Повежливее разговаривай, папаша, а то подожжем ночью эту халупу, сгорит дотла, и бревна не останется. Нас пригласил шевалье!
У Джозефа от возмущения дыхание перехватило:
— Ах, ты ж, гаденыш! Ну, я тебя сейчас!..
Пришлось срочно вмешаться. Причем, этим я скорее спас папашу от рук малолетних хулиганов, чем наоборот.