— Крыса! Лови ее! Жирная! Сожрем!
Мне повезло, что ход, которым я шел, окончился чуть выше уровня пещеры, метра на четыре, но этого хватало, чтобы оставаться незаметным и в то же время суметь осмотреть все пространство передо собой.
Пещера была достаточно просторна, но не бесконечно огромная, размерами сравнимая со средней станцией метро. И здесь жили люди. Отбросы общества: нищие, побирушки, инвалиды без рук и ног, уроды всех мастей — полный набор!
И вот тут уже запах стоял — будь здоров! Говном и мочой воняло так, что я чуть было не проблевался, хотя, казалось бы, привык уже к местным реалиям.
Люди в пещере жили в импровизированных шалашах, собранных из веток деревьев, у некоторых основой служили камни, другие просто лежали на полу, стараясь жаться поближе к многочисленным кострам. Тут же рядом на костре готовили пищу в массивном старом котле. Повар что-то сосредоточено помешивал длинной деревянной палкой.
Реальный бомжатник в худшем из вариантов. Антисанитария тут была такая, что удивительно, как эти люди со всеми их болячками и язвами еще двигались, шевелили руками и ногами, испражнялись и потребляли пищу.
Пещера была тускло освещена, свет пробивался сквозь крошечные проемы в своде, туда же уходил дым, иначе люди давно угорели бы на месте.
Самое гнусное, что я не видел возможности пробраться к выходу мимо этих людей. Меня непременно заметят, и тогда, пипец, к гадалке не ходи.
Пролежав на своем месте минут десять, я заметил, что люди уходили и приходили лишь в одном направлении. Значит, там был выход наружу. Но добраться до него я не мог.
Оставалось лишь дождаться ночи, когда большинство обитателей пещеры уснет, и попытаться прокрасться по краю, в надежде, что никто меня не заметит.
И тут я сделал лишнее движение, камни подо мной внезапно поехали вперед, и я вместе с ними. Руки бессмысленно хватались за все, до чего можно дотянуться, но это уже не помогало. Я рухнул вниз вместе с грудой земли и мелкого камня, каким-то чудом умудрившись смягчить падение и не повредить себе ничего, но все же удар о землю был такой силы, что полностью выбил из меня дыхание на добрых пару минут.
И пока я очухивался и судорожно пытался протолкнуть воздух в легкие, к моей шее приставили ржавый нож, надавив так, что кровь потекла по клинку, а я замер на месте, боясь шевельнуться.
Обрадованный мужской голос у самого моего уха громогласно заявил:
— Да у нас тут благородный господин! Давненько я таких не резал! Свежее мясцо!..
Глава 8
Мясцо? Людоеды? Лучше было погибнуть от рук гвардейцев, чем оказаться сваренным и сожранным местными бомжами.
Но выбора не было, меня резво подняли на ноги, окружили со всех сторон, крепко держа руки — не шевельнуться, зато нож убрали от моей шеи. Смрад от этих подобий хомо-сапиенс исходил такой, что хотелось застрелиться, лишь бы не ощущать столь мощные ароматы.
Кинжал выпал у меня еще во время падения, я был полностью безоружен.
— Дворянчик-то ободранный нам попался! — заржал кто-то справа.
— Ничего, зато мясо молодое, вкусное! — облизнулась раздутая от жира бабища с сальными волосами и огромной бородавкой на носу.