— Каюсь, нет. В свое оправдание могу сказать, что я планировал отыграться. Думал, фортуна вновь повернется в мою сторону лицом. К сожалению, я увидел лишь ее крепкий крупный зад. За следующие полчаса я проиграл свою лошадь, вашу лошадь и лошадь фон Ремера. Вместе с седлами, благо, они не слишком дорогие.
Прекрасно! Теперь мы пешеходы! Как чувствовал, что нельзя оставлять гасконца одного. Сам виноват. Черт-черт-черт!
— Это еще не все, — осторожно заметил д"Артаньян.
— Что еще вы могли проиграть? — не понял я. — У вас же больше ничего не было! Или вы играли в долг?
— Нет, те господа отказались от моей расписки, хотя я предлагал. Они сказали, что у них крайне мало времени, и что они через два дня убывают в Англию, поэтому взыскивать возможные долги им не с руки. Тогда мы стали играть на ведьму.
— На Лулу? Боже мой! Д"Артаньян, вы с ума сошли!
Гасконец пожал плечами.
— А что такого, девка она видная. Тем господам она сразу приглянулась. И я был уверен, что в этот раз уж точно не проиграю.
— И? — нетерпеливо подстегнул я рассказчика.
— Проиграл, — вздохнул гасконец. — Сожалею!
— Сами будете с ней объясняться, — пожал я плечами. — И вообще, стоило ли спасать беднягу, чтобы тут же проиграть ее в кости.
— Судьба переменчива. Но и это еще не конец истории.
У меня больше не было слов, поэтому я просто уставился на гасконца, как черт на ладан, опасаясь его дальнейшего рассказа.
— Как вы понимаете, больше проигрывать мне было нечего, но и оставить все в том положении, которое сложилось, я не мог. Я должен был спасти Лулу от печальной участи, на которую ее обрек. Мы обсудили это с господами, они со мной согласились, и мы вместе нашли простой, но достойный выход.
— И?
— Мы стали играть на жизнь и смерть!
Я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, но ничего не вышло. Нервы ни к черту!
— Скажите еще раз, шевалье, на что вы стали играть? Я плохо слышу по ночам.
— На жизнь и смерть, — как ни в чем не бывало повторил гасконец. — Согласитесь, это единственная достойная дворянина ставка!
— И в чем именно заключалось ваше пари?